Поток мыслей Билла был прерван зловонным шквалом. Он сам не заметил, как испортил воздух, но вскоре тактическая ошибка стала очевидной – аромат вот-вот должен был достичь его коллег. Этот запах был в своем роде новым достижением гормонов – с тонким ароматом метана и нотками серы. Билл гадал, какова будет реакция Марии и Тони. Хорошее воспитание заставляло их молча продолжать работу, но вместе с тем у Билла не было сомнений, что, как только он выйдет из кабинета, Тони не сможет промолчать.
– Жаль, что не получилось сделать это достаточно громко, – обсуждали гормоны.
– Боже, какие же вы еще, в сущности, дети, – сказал Гистамин. – Вы хоть понимаете, что теперь ему придется довольно долго сидеть здесь, чтобы сохранить лицо. Он не позволит Тони сплетничать у себя за спиной. Вам и так здесь скучно, а чем, интересно знать, вы сейчас себе удружили?
– Да, Гистамин, ты прав, – согласился Феромон. – Надо было сделать так, чтобы в момент благословенного облегчения вместе с газами его немножко пробрало, тогда ему пришлось бы срочно бежать в сортир и стирать трусы.
– Чтоб я сдох!
Чуть позже стало очевидно, что гормоны отлично рассчитали выходку с газами по времени, так как несколько минут спустя в кабинет вошел начальник Билла Алекс – здоровенный мужик под сорок, постоянно сопевший от излишнего веса. Внешностью он напоминал сенбернара: у него были круглые, налитые кровью глаза и впечатляющее собрание двойных подбородков. Никто не испытывал к нему особо нежных чувств, но он считал себя душой общества. Раз в день он обязательно появлялся в этой части конторы, чтобы отпустить пару шуток. Он частенько останавливался прямо позади Марии и высказывал соображения касательно ее работы. Она была самой молодой сотрудницей, поэтому такой подход был вполне оправданным. Предложения Алекса были, несомненно, полезны, но после того, как он покидал комнату, Марию всегда передергивало. Девушка сама этого не замечала, пока Тони не сказал ей об этом.
Когда гормоны увидели, что Алекс вошел в комнату, они заставили Билла испытать легкое беспокойство и тошноту. Билл презирал и побаивался своего начальника, поскольку понимал, что лучше него разбирается в деле, и чувствовал, что его теперешнее положение – чистой воды случайность и невезение. Кроме того, сейчас их страховая компания переживала сложные времена, и легкий подхалимаж был не то чтобы необходим, но очень желателен. Билл заставил себя улыбнуться.
