Мы склонились над списком, содержащим следующие имена: «Юн Шату, гонконгский китаец, подозревается в контрабанде наркотиков, содержатель Храма Грез, проживает в Лаймхаузе в течение семи лет. Хассим, бывший вождь в Сенегале — разыскивается во Французском Конго за убийство. Сантьяго, негр — сбежал с Гаити, подозревается в жестоких культовых ритуалах с приношением человеческих жертв, африканец, о деятельности в последние годы ничего не известно. Юсеф Али, мавр, марокканский работорговец — во время войны был немецким шпионом, подстрекатель восстания феллахов на Верхнем Ниле. Ганра Сингх, уроженец Лахора в Индии — сикх, контрабандой ввозил оружие в Афганистан, принимал активное участие в восстаниях в Лахоре и Дели, подозревается в нескольких непредумышленных убийствах, опасен. Стивен Костиген, американец, после войны живет в Англии, потребляет гашиш, обладает невероятной силой. Ли Кунг, из Северного Китая, промышляет торговлей опиумом».
Три имени были выделены жирной чертой: мое, Ли Кунга и Юсефа Али. К моему имени больше ничего не добавлено, а насчет Ли Кунга Гордон торопливым вихляющим почерком дописал: «Застрелен Джоном Гордоном во время облавы в заведении Юн Шату». А после имени Юсефа Али я прочел: «Убит Стивеном Костигеном при облаве в заведении Юн Шату».
Я невесело рассмеялся. Будет когда-нибудь создана черная империя или нет, но Юсефу Али не суждено заключить Зулейку в свои объятия.
— Уж не знаю, — задумчиво произнес Гордон, возвращая список в конверт, — чем Катулос объединяет и подчиняет черных и желтых, — но ему удалось сплотить закоренелых врагов цивилизации. Под его знаменами собрались и индусы, и мусульмане, и язычники. А там, на Востоке, где действуют гигантские силы, это объединение совершается в чудовищном масштабе.
Гордон глянул на часы:
— Уже почти десять. Располагайтесь здесь как дома, а я съезжу в Скотланд-Ярд, узнаю, что интересного нашли на новой квартире Катулоса. Думаю, что из нашей паутины ему уже не выскользнуть. Обещаю вам: мы выследим шайку, самое большее, за неделю.
Глава 12
Шрам от кривой сабли
Сытный мир проторенной дорогой тут
Кружится, а тощие волки ждут.
Манди
Я сидел один в квартире Джона Гордона и безрадостно посмеивался. Несмотря на стимулятор-эликсир, напряжение бессонной ночи, вкупе с предыдущими тяжкими испытаниями, давали о себе знать. Воображение рисовало необычную карусель — с неописуемой быстротой мелькали лица Гордона, Катулоса, Зулейки. Сведения, предоставленные мне Гордоном, смешались в один клубок, невозможно было отделить факты один от другого.
