С древнейших времен антитеза «мы» – «они», «свои» – «чужие» пронизывает мышление «нормативного» человека. При этом «они», «чужие» наделяются всеми отрицательными качествами, какие диктует принцип инаковости. «Они» – это зеркальное отражение «нас» со знаком минус, полная противоположность «нам». Именно так Тацит представляет образ жизни евреев: «Моисей ввел у них новые обряды, противоположные обрядам остальных смертных. У них гнусно все, что для нас свято, и, наоборот, все, чего мы чураемся, у них дозволено» (История, V, 4, 1). В случае с ранними христианами в категорию «иных», «чужих» попали не представители иной расы или культуры, как это обычно бывало, но члены того же общества, не разделяющие традиционные представления и стереотипы и придерживающиеся иного образа жизни. Это обстоятельство весьма точно отмечено в Послании к Диогнету (II в.): «Христиане не различаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями… Обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и все терпят как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество – чужая страна… Иудеи вооружаются против них как против иноплеменников, и эллины преследуют их» (V, 1-5, 17). В положении презираемого и третируемого меньшинства, «богоненавистной шайки» (Юлиан. Письма, 14) или «третьего рода» (genus tertium) [70] христиане оставались вплоть до III в., когда у них впервые возникает ощущение своей многочисленности и могущества: «Да в кого же, как не в Христа, уверовали все народы?» – восклицает Тертуллиан в речи против иудеев, перечисляя тут же страны и провинции, в которых распространено христианство (VII, 4). В «Послании к Скапуле» Тертуллиан заявляет даже, что христиане составляют большую часть населения каждого города, «множество мужчин и женщин, люди обоего пола, всякого возраста и разряда» (II, 10; V, 2). Хотя Тертуллиан явно преувеличивал численность христиан его времени, показателен сам по себе уверенный тон апологета.
Христианство явилось в мир в эпоху глубокого кризиса традиционной греко-римской религии. Однако именно в этой неблагоприятной ситуации, в обстановке расшатывания и падения прежних религиозных устоев, нашествия с Востока многочисленных неведомых ранее культов и верований, в обществе включился механизм самозащиты. Он выразился в настойчивом обращении к архаическим элементам культуры, в кристаллизации наиболее продуктивных стереотипов, прежде всего в области религии. Историки культуры отмечают, что последние века античной цивилизации были ознаменованы именно таким защитным консерватизмом – по преимуществу религиозным
