я взял с собой одни воспоминанья,
которые, как знаки препинанья,
мне навсегда, пожизненно даны.
Не я: какой-то сгусток смог живым
уйти из этой страшной, небывалой
империи, что таяла, как дым,
но в дым сама никак не превращалась.
Не знаю, есть ли то, что было "я",
и где теперь мое родное "эго",
но, если есть, то только там, где не был
три года тот, кто мной был по края.
Но нет меня. А есть скрижали дней,
в которых код, затертый под ладони,
и даже десять тысяч благовоний
не истребят его - угрозу для ноздрей.
И этот запах с детства был со мной:
предчувствий запах, запах разлоденья;
он выдавал меня, вскрывал мои движенья
и не давал мне слиться он с толпой.
И вот - теперь - стою я на земле,
хранящей декодированья свиток,
но веет смертью из глазниц попыток
прочтения того, что спит во мгле.
Как два конца нельзя соединить
нечеловеческой, холодно-жуткой сути
из двух вселенных, так и наложить
сей град на тот, куда мне не вернуться.
Но странствий звенья не завершены:
во снах моих и наяву мне снится
гостиница, фонарь и пол-луны,
и чья-то, в ночи спящая, столица.
Туда мне суждлено перенестись
поближе к Космосу, поближе к звездам синим,
где есть какой-то невесомый иней,
что может мне еще помочь спастись.
Но что за ним - то скрыто от меня,
хоть судьбы стран я знаю и народов,
и я прошу у света, у природы,
чтоб берегли меня, лелея и храня.
1993, ИЕРУСАЛИМ.
3
Все, что было тобой, достается червям,
достается распаду, зловонному тленью;
и ему предназначен не только ты сам,
но и мысли твои, и твое вдохновенье.
В оболочку судьбы никогда не упасть
воспаленным рассудком, забыв о грядущем.
И, как нищему этого не миновать,
так и тем, что богат, как никто из живущих.
Почему же так давит богач бедняка,
для чего уже продано все, без остатка:
все равно эта спесь, это зло лишь пока,
все равно вам от смерти не скрыться за взяткой...
Если там, за порогом, не воля твоя,
но, как сон, чьи-то тени и буквы мелькают,
так зачем чьи-то жизни, как гвозди вбивать
в то, что там, за порогом, душа не узнает?
Есть волшебная связь расстояний-времен,
есть непознанный смысл между жизнью и смертью;
он сквозит иногда со страниц и знамен,
он звучит иногда в обезглавленном сердце.
Есть два способа жить, есть два способа быть
в этом мире нелепостей: жить без остатка
или злом многокрасочным быть: то есть, жить,
попирая других, выпадая осадком...
Способ жить для тебя выбирает Судьба;
от рождения - быть подлецом иль героем,
