«Мужайтесь», – ободрял Спаситель учеников Своих. «Мужайтесь, ибо Я победил мир». Мужайтесь, отгоняя свой страх, не пуская его в свое сердце; мужайтесь и в самом страхе своем, возрастая в терпении, неся мужественно страдание своего страха, как метафизического ожога души. Это страдание может быть тоже страданием за Христа.
Страх испытывали и апостолы; они все бежали после предания Господа. «Тогда все ученики, оставивши Его, бежали» (Мф. 28, 56). У треста с Матерью Господа был только Иоанн. Человеческое воображение, управляемое чувствами, опытными лишь в земной реальности, служит часто страху человеческому. Ап. Петр сделал уже несколько шагов по бушующему морю навстречу своему Учителю, но был побежден своим воображением, построенным на ветхом опыте чувств, и стал тонуть; но был восстановлен в опыте чувств новых, сообразных всемогущей силе его Позвавшего.
«Ожог» страха в сердцах людей верующих – признак еще не полной их настроенности на звуки небесного мира, симптом еще существующего в них разлада меж «ветхим» и «новым» человеком, разлада, иногда оканчивающегося лишь в преддверии нового мира.
«Дано мне жало в. плоть… чтобы я не превозносился» (2 Кор. XII, 7). «Жалом» этим, в жизни людей духовно одаренных, бывает и страх. Мучительно стыдно бывает христианину сознавать, что он еще чего-то страшится на земле, кроме своей неверности Господу. Но чрез этот-то смирительный, лекарственный страх он лучше понимает, что все доброе в нем – не от него.
Страх есть и проекция подсудности человека. Радостный, для всякого верного Богу человека, Суд Божий есть одновременно и Страшный Суд. Бездонная, невыразимая немощь человеческая трепещет от близости последней невыразимой Божьей Правды. Радует и ужасает человека эта Правда; радует силой спасительной своей любви, ужасает силой своего крестоношения в этом мире, а также своего совершенства.
«Ей гряди Господи Иисусе!» – восклицают ученики Слова. Жажда торжества последней Правды сильнее в них страха пред своей немощью возможностью своего испепеления от встречи с этой Правдой. Но и другие звуки входят в гармонию последней богопреданности: «Господи, не готов я… освяти, очисти, укрепи». И это есть апостольское слово: «Отойди от меня, Господи, ибо я человек грешный»… Бывают прокаженные, которые простирают руки ко Христу, чтобы исцелиться навеки; и бывают прокаженные, также алчущие Его, но отходящие в сторону от Его путей и только плачущие от радости, что Он – в мире. Они страшатся замарать гноем своим песок под Его ногами. И это есть – любовь! Сквозь радостные слезы смотрят они, как Господь их исцеляет других и принимает в Свою Блаженную Церковь таких же измученных жизнью, как они, но они сладко страшатся подойти ко Господу, дохнуть на Него смрадным своим дыханием.
