Если верить Гермесу, царь должен был прибыть на перекресток в ближайшие двадцать минут, проводить же акцию при свидетелях было немыслимо. Марвин посмотрел на часы, но они стояли — вчера перед сном, переполненный новыми впечатлениями, он забыл их завести.
— Эй, приятель! — обратился он к кучеру. — Не подскажешь, сколько времени?
— Пошел вон! — огрызнулся кучер и снова устремил взгляд к горизонту.
— Эй, ну ты чего? — мигом напрягся Иезайя. — По-человечески говорить разучился? Я тебе не грублю вроде бы.
— Замолчи, смерд! — прошипел возница. — А то как тресну скипетром по башке!
— От смерда слышу! — Окончательно рассвирепев, Марвин с размаху хлопнул по ладони бейсбольной битой. — А ну, вылазь из брички, городской пижон! Сейчас я тебе покажу, как расправляются с вами техасские дальнобойщики!
— Так, стоп, — мигом остыл незнакомец. — Так это ты, что ли, Эдип из Коринфа?
— Ну, допустим! — Иезайя независимо отставил ногу в сторону.
— Извини, сынок! — широко улыбнулся кучер, слезая с козел. — Не признал. Я царь Лай.
— Не похож ты что-то на царя, папаша, — подозрительно заметил Марвин.
— Ну, да, да! — Кучер небрежно бросил на скамью вожжи. — Это вынужденная маскировка. На тот случай, если ты решил бы воспользоваться снайперской винтовкой. Но у меня есть все документы… — Он вытащил из внутреннего кармана жетон, похожий на полицейский, на котором золотом было выгравировано по-английски: «Лай, царь Фив». — Это, разумеется, для приезжих, — пояснил он, пряча жетон обратно в карман, — здесь-то меня каждая собака знает. Но как же это я тебя не признал? Специально приехал пораньше, чтобы поговорить спокойно, и на тебе. Чуть все не испортил. Правда, я ждал, что ты появишься со стороны Коринфа, да и представлялся ты мне немного другим… — Он скользнул по Марвину чуть презрительным взглядом, и тот, внезапно смутившись, поспешно стащил с головы бейсболку. — Впрочем, не одежда красит человека, а человек одежду. Я ведь сам сейчас вовсе не в царских одеяниях. Но к делу. Ты ведь планируешь убить меня, не так ли?
Внезапно заданный в лоб, этот вопрос окончательно сбил Марвина с толку. Он хотел соврать, но поймал дружелюбный, понимающий взгляд Лая и совершенно смешался.
— Ну, собственно… — Он вытянул из кармана револьвер, позорно зацепившись предохранительной скобой за подкладку. — Убить, да. Да, хочу убить.
— Не делай этого, сынок! — Взгляд Лая прямо-таки сочился сочувствием и всепрощением. — Ты ведь очень не хочешь этого делать, верно? Не так-то просто выстрелить в безоружного?
