Пройдя небольшой вестибюль, на стенах которого висели лосиные и оленьи рога, а также львиная морда («Убил папа, когда был в Африке»), Маркус очутился в полутемной гостиной и не сразу узнал хозяина. Ширах был одет по-домашнему: темно-серые шерстяные брюки, белая рубашка, фуфайка из верблюжьей шерсти.
– Доброе утро, Маркус. Проходите, чувствуйте себя свободно. Генни!
Появилась высокая белокурая женщина в накрахмаленном переднике, с взбитой прической. В полумраке гостиной она показалась красавицей.
Ширах ласково поглядел на супругу:
– Генриэтта Гофман – моя жена.
Маркус вручил ей букет гвоздик, приложил губы к прохладной надушенной руке.
– Какой вы сильный! – воскликнула Генриэтта. – Уверена, вы сумеете постоять за себя.
– Разумеется, фрау Гофман, – ответил Маркус и покраснел: фраза прозвучала откровенно хвастливо.
Неловкость сразу устранил Ширах:
– А кто из нас, немцев, не постоит за себя?
Хохмайстер благодарно кивнул. Генриэтта рассмеялась:
– Через минуту прошу к столу. По случаю воскресенья я отпустила служанку и кофе подам сама.
В столовой горела люстра, хотя черные шторы затемнения были подняты. На стене висел живописный портрет знаменитого генерала Максимилиана Гофмана с закрученными вверх седыми усами, в кайзеровском шлеме с шишаком. Жена Шираха отдаленно походила на отца.
– Бальдуру приходится много работать, а в последнее время у него прогрессирует болезнь глаз, поэтому мы не скупимся на электричество, – проговорила фрау Гофман, включая еще одну люстру.
Ширах как бы пропустил мимо ушей эти слова. Усаживаясь за стол, он сказал:
– День обещает быть солнечным. После завтрака мы покатаемся в лодке.
Хохмайстера беспокоил вопрос: чего ради Ширах пригласил его к себе домой? Он все время ждал, когда рейхсюгендфюрер сообщит что-то важное, но тот говорил о пустяках и за столом, и когда пошли по тенистому парку, делал вид, что просто наслаждается природой, отдыхает, как много потрудившийся человек.
День не походил на осенний. Утренние тучи ушли, выглянуло солнце, скоро стало припекать. Подошли к озеру – небольшому, с коричневой торфяной водой. Вокруг по берегам стояли особняки.
В лодку прыгнул Негус, привычно устроился на корме. Ширах, надев темные очки, сел на весла. Они медленно поплыли к двухэтажному дому из светлого силезского гранита. На лужайке перед ним с визгом и смехом бегали девочки в одинаковых белых платьицах. Понизив голос, рейхсюгендфюрер произнес:
– Здесь живет доктор Геббельс.
