Уже собираясь в Карлсхорст, Маркус, поколебавшись, спросил:
– Когда-то вы говорили о ракетах. Мы можем вернуться к ним?
– Разве тебя не удовлетворяет работа в своей лаборатории?
– Удовлетворяет вполне, но я хочу знать: не прогадал ли, когда не воспользовался вашим предложением?
Беккер в упор посмотрел на племянника, как бы проверяя его искренность.
– Нет, – наконец проговорил он. – Ракеты еще далеки от совершенства, хотя над ними работают сотни людей. Ты бы затерялся в этой толпе.
Приезд в училище двух русских немного озадачил Хохмайстера. Леш попросил его взять на себя хлопоты по приему. Один из русских – седой человек с крупным, широконосым лицом, – видимо, имел большой чин. Другой – молодой, коренастый и круглолицый – наверняка был инженером, дотошно интересовался всем, что показывали.
Как и было рекомендовано свыше, русских провели по всем классам и лабораториям. Однако тут не обошлось без накладки. Ее не заметили Леш и другие преподаватели, но от Маркуса не укрылась внезапная заинтересованность Малыша, как мысленно окрестил он молодого русского, когда тот увидел в механической мастерской на сборке безоткатное орудие на маленьких колесиках. Айнбиндер и Радлов как раз монтировали на станке шарнирно соединяющийся ствол с клиновым затвором, соплом и барабаном для снарядов. Малосведущий человек вряд ли бы разобрался в этой пушке с первого взгляда. Но русский понял. Это сразу почувствовал Хохмайстер, не сводивший с него глаз. Торопливо Маркус шагнул к орудию, прикрыл его спиной и жестом пригласил гостей следовать дальше.
«Русские не так уж просты, как о них говорят», – с неприязнью подумал он.
Маркус, конечно, не мог знать, что, в то время как дипломаты вовсю рекламировали германо-советскую дружбу, генеральный штаб уже разрабатывал план нападения на Советский Союз.
Военные стратеги и тактики с рвением изучали Россию. Нельзя же в самом деле снова оказаться такими профанами, как случилось в прошлую мировую войну с одним крупным деятелем, слывшим знатоком России, который долгое время уверял, что Харьков – это русский генерал.
Тевтоны и поляки, шведы и французы, ходившие на Россию, оставили много воспоминаний о своих походах. В книгах немецкие генералы старательно выискивали детали военно-оперативного порядка, возможности возведения переправ, изучали организацию обозов, охраны тылов.
Все вращалось вокруг таких понятий, как большие пространства, русская зима, трудности снабжения. Обращались генералы и к трудам Мольтке, Шлиффена, к опыту «молниеносных» войн в Европе.
