Верран с трудом удерживалась от того, чтобы вмешаться.
— У Избранных нет причин злоумышлять против герцога и против простого народа.
— А разве сыну Эрты нужны какие-нибудь причины? Он руководствуется врожденной злобой.
— Но нет никаких доказательств.
— А союз патриотов утверждает, что есть.
— И где же они тогда?
— И что такое этот союз патриотов?
— Отважные люди, вот они кто такие.
— Мне ничего не известно ни про какие заговоры, — вступил в спор новый голос. — Но я знаю, что дела в городе идут для простого народа все хуже и хуже, налоги растут, а еда с каждым днем дорожает. И герцог, и аристократы, и Избранные — они все воруют. Мы голодны, а у них морды лопаются от жира. И если заговор существует, то они все в нем участвуют, они все заодно.
Эти слова вызвали прилив злобы и возмущения.
— Так оно и дальше будет, если мы не постоим за себя!
— Но как нам постоять за себя? И против кого?
— Против наших врагов!
— Против сборщиков налогов!
— Против жадных купцов!
— Против герцогской гвардии!
— Против зажравшихся аристократов!
— Против Фал-Грижни — он сын Эрты!
— Против Фал-Грижни — он предводитель демонов!
— Подождите… — Верран была не в силах более сдерживаться. — Послушайте…
Но никто, кроме Бренна, не услышал ее; спор продолжился.
— Вот видишь, Верран? Видишь, как люди относятся к Грижни? И на то у них имеются основания. Пойдем, тебе не безопасно оставаться здесь. Если хочешь, я провожу тебя до дому. Но ты бы поступила мудрей, если бы не вернулась в дом Грижни. Уж лучше отправляйся к отцу. А еще лучше поедем ко мне — и превратим наши жизни в те, какими они были задуманы с самого начала.
— Задуманы с самого начала? — Ей было больше не сдержать ни гнева, ни страха. — Послушай-ка меня, Бренн. Если я и думала, что хорошо к тебе отношусь, то наша нынешняя встреча развеяла эту иллюзию раз и навсегда. Я счастлива в браке с лордом Грижни, а ты…
— Он околдовал тебя, — воскликнул Бренн. — Тебя необходимо спасти!
— И я буду счастлива, если ты больше никогда не попадешься мне на глаза! Пойдем, Нид.
Верран резко развернулась и пошла прочь, предоставив Бренну проводить ее растерянным взглядом. И вскоре наемный домбулис понес ее по водам канала ко дворцу Грижни. Листовку она, скомкав, по-прежнему держала в руке. На листовку попадали брызги, типографская краска расплывалась, но текст все еще можно было прочитать — и она перечитывала его вновь и вновь. И с каждым новым прочтением ее гнев усиливался.
— Бренн — глупец, — шипела она сквозь стиснутые зубы. — Подлый, легковерный, безответственный идиот! — Нид выражал свое согласие шипением, а лодочник удивленно поглядывал через плечо на странную парочку. — Вечно он нападает на все, чего не может понять, — мрачно продолжала она, но тут же, запнувшись, вспомнила слова Бренна: а что тебе, собственно говоря, известно про Фал-Грижни? — Достаточно мне известно, — сказала она Ниду. — Достаточно известно, чтобы понять, что все, написанное в этой листовке, — грязная клевета. Лорд Грижни не злодей, просто он не похож на обыкновенного смертного. Враги боятся его и завидуют его успехам. Было бы лучше, если бы он сблизился с людьми и позволил им как следует узнать себя. Но он никогда так не поступит. Скажет, что не испытывает ни малейшего желания. Как тебе кажется, Нид, не вредит ли он себе таким поведением?
