На работу Вася поехал общественным транспортом. Это был первый шаг навстречу себе, обновленному Кукушкину. В троллейбусе он был ужасно скромным и деликатным и даже не нагрубил какому-то гражданину, проверяющему его карманы:
- Очень сожалею, уважаемый, но в этом кармане у меня нет ни копья.
Субъект тоже оказался вежливым:
- Извините, но я должен убедиться...
- В таком случае посмотрим в другом, - Вася с трудом повернулся в толкучке к нему боком: - Будьте любезны.
В другом кармане были три рубля и талоны. Неизвестный проявил чуткость и не оставил его без средств на проезд.
На работе завотделом со всеми поздоровался первым. В приемной попросил аудиенции у Генриетты Степановны через секретаря. В кабинет вошел тише воды, ниже травы. Разговор начал робко, почти как влюбленный юноша.
- Смотрю я на вас, Генриетта Степановна, как на живой светофор, и думаю, какой же свет загорится в ваших глазах?
- А вы как думаете? - насторожилась директор, явно ожидая подвоха.
Завотделом вместо ответа заулыбался на все тридцать два зуба.
- Почему вы улыбаетесь? - глядя на его заразительную улыбку, она невольно растянула рот до ушей.
- А потому что мне... это ничего не стоит.
- Знаете, почему я вас терплю? - вздохнула Генриетта Степановна. Потому что вы меня развлекаете. У вас душа нараспашку, и я знаю почему. Потому что в ней вам прятать нечего. Короче, я ознакомилась с вашим заключением. Да, я не дочитала сценарий Валентины Михайловны, но уже сейчас могу сказать: не пойдет.
- Помилуйте, Генриетта Степановна! - Кукушкин вскочил и подошел к ней так близко, что ей показалось: сейчас он бросится на нее с умоляющими объятиями. - Я не могу подвести Валентину Михайловну, я дал ей слово...
- Ничего, - ухмыльнулась она иронично, - заберете обратно.
- Но вы же позорите мое имя!
- Переживете. Миленький мой, ну кто вы такой со своим незаконченным, пускай и историческим образованием! - этими словами директор решила поставить его на место раз и навсегда. - Не исключено, что вам многое под силу, но не все по плечу... Соразмеряйтесь, милок.
Потом они надолго замолчали. Вася смиренно ждал, чем она будет аргументировать свой отказ, а директор ждала, как он будет возражать. Но ни того, ни другого не последовало.
Директор и завотделом даже не догадывались, что за дверью их подслушивали.
- Как они? - спросила секретарь у Валентины Михайловны, которая прилипла ухом к двери.
- Молчат, только дышат.
- Переведи, - тихонько фыркнула секретарь.
