— Вы же мертвы. Я убила вас.
— Да, я убит, но умер не от твоей руки.
— Он смотрит на мою шею! — обрела дар речи Панкратова. — Помоги! Скорее! А-а-а!
— Панкратова, бросай школу, устраивайся на маяк. Твой рев не только укажет дорогу, но и — тысяча чертей и одна акула — оглушит рыбу в радиусе пятидесяти миль!
Появившаяся неведомо откуда Логинова выглядела довольной и совершенно не обескровленной, скорее наоборот, разрумянившейся.
— А я боялась, что он выпил кровь.
— Э, подруга, — Зизи посмотрела сперва на меня, потом на Незнакомца, почесала нос, — я не врубилась — этот парень вампир?
— Да. Он только что собирался высосать из Панкратовой всю кровь.
— Интересная мысль, однако. Но придется тебя разочаровать — алиби есть алиби. У нас тут что-то вроде школы бальных танцев. Пока ты, Барышева, гуляла неизвестно где, он научил меня танцевать вальс и танго. Далее нас потянуло на экзотику, и теперь на повестке дня стоит фламенко.
— Девушки, — прервал разговор Незнакомец, — я вынужден вас покинуть.
— Постой, приятель, а как же фламенко? — Зизи рванулась вслед за Незнакомцем. — Пожалуйста, не обижайся на Вику, она просто не врубилась…
Не могу сказать, что странный кабальеро с уверенной походкой растворился воздухе — он просто исчез, будто его и не было вовсе. Интересно, увидимся ли мы конец необычного знакомства? Вообще-то он имел повод для обиды.
— Дура ты, Барышева. Разве не понимаешь — его подставили. Здесь не в чести хорошие чувства, а он отнесся к нам с симпатией, да и мы тоже. Вот и устроили подставу.
— Может, и так, а может, и нет. Я уже начинаю сомневаться, кто из нас кто. Ты — это ты, а я — это я или наоборот.
Логинова многозначительно покрутила пальцем у виска.
***
Открыв дверь, я очутилась в тоннеле — длинном, узком, если так можно выразиться, вихляющемся. Больше всего он напоминал помещение какой-то подсобки или учреждения — окрашенные до половины серой маслянистой краской стены, лампочки без абажуров на длинных пыльных шнурах. Вот только окон и дверей в нем не было. В отличие от лабиринта египетской гробницы тоннель не вызывал гнетущих чувств, и я шла вперед без особой тревоги. Шла очень долго, пока не развязался шнурок на кроссовке. Я отвлеклась всего на пару секунд, но когда подняла голову, поняла, что теряю чувство направления. В однообразном коридоре трудно было сориентироваться, откуда и в какую сторону направляешься. Мне ничего не оставалось, как идти "вперед". Миновав очередной поворот, я остолбенела — навстречу шла девчонка. Она тоже вскрикнула, помедлила и двинулась ко мне.
