Однажды за столом он так взбесился на своего повара, который прислал ему пережаренную куропатку, что приказал обезглавить его, всю кухню, весь свой двор, все свое государство, которое, впрочем, было очень невелико. В восточных государствах эти вещи случаются почти ежедневно. В правосудном гневе своем мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум явился столь неумолимым, что, когда по обезглавлении всего государства предстали перед него с донесением два его палача, он приказал, чтобы и они срубили друг другу головы, что и было исполнено со всею надлежащею строгостью. Будучи на другой день без завтрака и без подданных — во всей Голконде оставались в живых только мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум и мой незабвенный учитель Джироламо-Франческо-Джакомо-Антонио-Бонавентура Пинетти — он наименовал последнего своим первым поваром, камердинером, евнухом, секретарем, казначеем, визирем, комендантом всех морских и сухопутных сил и единым другом; и трое суток жили они очень весело. Султан царствовал в пустом государстве со славою, мой наставник управлял на славу пустым государством; оба они начинали уже прославляться в Африке, как однажды зашел у них любопытный разговор.
— Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум! — воскликнул Пинетти.
— Что, мой любезный Пинетти? — воскликнул султан.
— Вы вчера изволили лестно отзываться о моем управлении.
— Я очень доволен твоим усердием. Моя Голконда явно приходит в цветущее состояние. Но скажи мне, пожалуй, как ты это делаешь?
— Посредством политической экономии, мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум.
— Политической экономии? — повторил мудрый султан. — Что это за чертовщина?
— Это наука, нарочно выдуманная у нас на Западе для обогащения пустых государств посредством разных пустяков.
— Так у нас есть и такая наука? — вскричал изумленный султан. — Аллах велик, мой любезный Пинетти!
— Очень велик, — отвечал Пинетти. — При помощи этой удивительной науки три великие промышленности, сельское хозяйство, ремесленность и торговля, оказывают неимоверные успехи в торжественных речах и книгах, так что в три дня любой народ может сделаться необыкновенно богатым по теории, умирая с голоду в практике. Великие истины этой науки, которые быстро и успешно распространяю я в Голконде…
— Вот этим я не совсем доволен, мой любезный Пинетти. Я не люблю истин, и в особенности великих.
— Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум! истины этой науки только баснословные истины; да притом так называемые великие истины вредны тогда только, когда они могут закрадываться в головы; а так как вы благоразумною и решительною мерой изволили устранить навсегда это неудобство…
