Казалось, ничто не предвещало грядущей драмы, и Петр Зиновьевич уже присмотрел для внучки жениха из соседей – глуповатого, зато родовитого, – как вдруг темной крещенской ночью в Сосенки прикатила кибитка, и Александра Сергеевна, сопровождаемая неким рослым незнакомцем, прямо на крыльце пала деду в ноги и объявила, что вышла замуж. Проклятье чуть было не сорвалось со старческих уст, но незнакомец властно обхватил князя мужественной рукою и увлек в дом, на ходу винясь и убеждая. И князь, о диво, покорно последовал за ним!
…Гвардии майор Кронид Платонович Панкратов был то, что англичане обыкновенно называют self made man. Происхождение его было самое мелкопоместное, едва ли не подлое. Отец его, Казанского пехотного полка капитан, умер от раны, полученной под Лейпцигом, завещав сыну разоренную деревеньку да скудный пенсион. Главный изверг рода человеческого уже угасал на скале, затерявшейся среди океана, и энергическому молодому человеку, не поспевшему понюхать наполеоновского пороху, решительно некуда было приложить свои силы. Гражданская служба ему мерзила; пусть так! Он устремился на Кавказ, где турки и персидские кизилбаши продолжали безнаказанно резать и тиранить христианские народы. Записавшись простым солдатом в Апшеронский пехотный полк, он сразу зарекомендовал себя добрым товарищем и бешеным в деле воином. Однажды во время ночного набега люди Кази-Кумыкского хана захватили жену и сына полкового командира; юный Кронид своей охотой вызвался освободить пленников. Вооруженный одним кинжалом, он подобрался к ночному биваку пленителей, двоих разбойников заколол и вывел несчастных к своим. О подвиге юного воина узнал сам Ермолов. Он обласкал храбреца и поздравил унтер-офицером и Георгиевским знаком отличия, положив начало его военной карьере. В тот же год, представив свидетельство о своем дворянстве, Кронид был переименован юнкером, а вскоре возвысился и до портупей-юнкера.
За отвагу в деле при Кара-Юрте прапорщик Панкратов был представлен ко Владимиру четвертой степени с бантом, а через год дослужился и до штабс-капитана. Следующий год застал Панкратова уже в Персии в обличии немого и припадочного дервиша, имевшего привычку околачиваться вблизи крепостных укреплений. После этой безумной рекогносцировки капитана отправили пользоваться от нервической горячки на Кислые Воды. Там на балу он неосторожно перебил мазурку у славного Якубовича и, следственно, имел с ним дуэль, после чего они сошлись коротко.
