Так думал и Ломоносов… Вот, что он говорит, предвосхищая воззрения многих больших ученых наших дней: "Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут прийти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга — видимый сей мир. В этой книге сложения видимого мира — физики, математики, астрономы и прочие изъяснители Божественных в натуру влиянных действий суть тоже, что в книге Священного Писания пророки, апостолы и церковные учители. Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии". Кто действительно интересуется воззрениями Ломоносова, тому надо, конечно, читать не брошюры, изданные теперь в издательстве "Правда", а книги самого Ломоносова, особенно его поэтические произведения.
Словно предчувствуя, что через два столетия про него будут писать, что он был "материалистом", Ломоносов слагает такие строки в переложении псалма 26-го:
Услыши, Господи, мой глас,
Когда к тебе взываю,
И сохрани на всякий час:
К Тебе я прибегаю…
Меня в сей жизни не отдай
Душам людей безбожных,
Твоей десницей покрывай От клеветаний ложных…
Ко свету Твоего лица
Вперяю взор душевный,
И от Всещедрого Творца
Приемлю луч вседневный…
Сколько у Ломоносова таких строк! Его классическая Ода об Иове начинается:
О ты, что в горести напрасно
На Бога ропщешь, человек…
Удивительно для своего времени, первый русский ученый говорит о реальности творения Божиего мира. В одном из лучших своих литературных произведений, в послании к Шувалову — "О пользе стекла", сочетая глубокую научность и высокую поэзию, Ломоносов высказывает даже упрек церковному философу V века, Августину, за то, что он, желая от науки доказать бытие Божие, приводит в пользу этого утверждения только слабые научные данные своего времени.
Ломоносов радостно говорит, что доказательств бытия Божия в его время гораздо больше, чем было во времена Августина:
О коль великим он восторгом бы пленился
Когда б разумну тварь столь тесно не включал,
Под нами жителей, как здесь, не отрицал,
Без математики вселенной бы не мерил!
Что есть Америка, напрасно он не верил…
Во зрительных трубах стекло являет нам,
Колико дал Творец пространство небесам.
Столь много солнцев в них пылающих сияет,
Недвижных сколько звезд нам ясна ночь являет…
