Лифт рывком остановился в двух сантиметрах над уровнем пола. Да Силва открыл дверь, мужчины прошли через вестибюль и спустились на улицу. Перейдя её между медленно движущимися машинами, они неторопливо зашагали вдоль авениды и пляжа, наблюдая за танцующими и поющими людьми со свечами. Да Силва осторожно потрогал узел своего галстука и ухмыльнулся.
— Намного нужнее была бы богиня мужской моды, чтобы помогать завязывать галстуки.
Вильсон покосился на него.
— Должно ли это означать, что такой богини не имеется?
— Пожалуй, не хватает только её, — кивнул да Силва. — Вы создавали своих богов по образу наших святых, вероятно, рассчитывая, что тем самым ваша религия должна выиграть в наших глазах. А так как у нас никогда не было особого святого для мужской моды, у вас не оказалось для него образца. — Он посторонился, чтобы пропустить группу таких же, как они, зевак. — Да это и не нужно, — продолжал он. — В религии Макумба существует так называемый Эксус — он соответствует демону из Библии. Мне представляется, он занят исключительно тем, что запутывает узлы на галстуках.
Вильсон ухмыльнулся.
— Кажется, ты знаешь об этом все.
— В Бразилии Макумба играет большую роль, чем кажется, — объяснил да Силва. — И если служишь в полиции и постоянно имеешь дело с людьми, следует знать, что ими движет. А это значит знать много такого, над чем не приходится задумываться сотруднику посольства.
Вильсон не позволил сбить себя с толку.
— А как насчет богинь такси? Или приверженцы этой религии передвигаются только пешком?
Да Силва остановился и взглянул на часы.
— Если не возражаешь, пойдем пешком. Здесь недалеко, а ночь чудесная. — Он указал на пляж. — Кроме того, большинство таксистов наверняка там.
Мужчины неторопливо пошли дальше, наслаждаясь красотой ночи. На подходе к клубу «Маримба» стало тише, там пляж Копакабана кончался. За ним возвышались мрачные стены форта, безмолвные и угрюмые, охраняя подступы к городу со стороны моря.
В конце Авенида Атлантика они свернули на Руа Франсиско Отавиано; здесь уже не было прохожих, но из освещенных окон доносилась музыка и голоса. Они прошли дальше — до перекрестка. Вдали виднелись пляжи Ипанема и Леблон; там тоже мерцали огоньки свечей.
Немного задержавшись на углу, они свернули на Руа Франсиско Беринг, где жил Гренделл. Эта улица спускалась улицы вниз к маленькой бухте, скрытой острыми зубцами скал с одной стороны, и высокими контрфорсами южной стены форта — с другой. Вильсон остановился, посмотрел на темные окна дома, потом — на часы.
