Непонятно почему да Силва внезапно ощутил пробежавший по спине холодок. Значит, красотка все же понимает, кто был прав в том инциденте у Итамарати! Ну, тогда он, разумеется, готов её простить. Он попытался реагировать холодно и равнодушно, но не смог сдержать самодовольную улыбку. Все равно Жоао её не видел.
— Она говорила про меня?
— От «мартини» до вина и от вина до коньяка.
Да Силва самодовольно крутнулся в кресле и провел рукой по своим густым кудрям, пока что не подвластным возрасту.
— Вот как? И что именно она обо мне говорила?
Доктор Мартинс мгновение помедлил, пытаясь все вспомнить дословно и в верной последовательности, чтобы из-за какой-то неточности не заслужить обвинения в ревности, недопустимой между старыми друзьями.
— Ну, — наконец протянул он, — она говорила, что ты невежлив, неотесан, неучтив, необразован, невоспитан, некультурен и нахален. Говорила она ещё многое, но, как джентльмен, я просто отказываюсь это повторять.
Доктор ненадолго задумался, чтобы удостовериться, что ничего не забыл.
— Ах, да. Еще она утверждала, что ты не умеешь водить машину.
Самодовольная ухмылка несколько секунд сводила лицо да Силвы застывшей жутковатой гримасой. Затем, когда лицевые мускулы вновь начали ему повиноваться, она постепенно исчезла, уступив место привычно мрачному выражению.
— Ах, вот как? Тогда можешь передать от меня сеньорите Алвес, что уж если говорить о вождении машины, то она…
— Стоп! — Тон врача не оставлял возможности дискуссии. — Если вы хотите обсудить свои водительские способности, пожалуйста, не используйте меня в качестве посредника. На сегодня роль Купидона я с себя слагаю.
— Согласен! — холодно бросил да Силва. — А теперь, если смена темы не нарушит твоих планов, как дела с останками, которые я вам передал? Или ты был так занят перемыванием моих костей с приятельницей, что до сих пор не нашел времени за них взяться?
— О, мы, конечно, ими занимались, — буркнул Мартинс. — Если точнее, все ещё вылавливаем муравьев. Почему ты хотя бы не обтер свой ужасный сувенир, прежде чем упаковать его?
— Потому что считал муравьев прекрасной приправой, — заявил да Силва, к которому возвращалось хорошее настроение, и ухмыльнулся. — Ну и как?
— Ничего. В нашем деле привыкнешь ко всему. — Мартинс посерьезнел. — Хочешь услышать отчет?
— А как же! Жду уже целую вечность.
— Ну ладно. Плечо нам ничего не дало, разве что подтвердило силу взрыва. Вообще не знаю, зачем ты его притащил. Но с ногой и обувью — совсем другое дело. Судя по цвету кожи и анализу крови, человек несомненно был бразильцем. По росту — тоже, хотя это не имеет особого значения.
