Он посмотрел на друга в упор.
— Если он прибыл в Бразилию, то не в аэропорт, — справки через таможню я уже навел. Если он приземлился на одной из посадочных полос в глубине страны, где есть современные средства связи, следовало бы предположить, что он попытается известить сестру. Он этого не сделал. Она встревожена. Я тоже.
От гор за Руа Тонелерос до побережья они добрались быстро: машин почти не было, пешеходы тоже куда-то попрятались. Перед ними возник отель с круглым освещенным козырьком над мозаичным тротуаром.
— И вот ещё что: я ведь обещал познакомить её с тобой, чтобы она сама могла все рассказать — а она не пришла. Оставила какое-то письмо — и исчезла!
— Не спеши! — улыбнулся да Силва. — Я могу смириться с тем, что ты делаешь из мухи слона, но когда муха превращается в динозавра, это уже не смешно. Она не исчезла, а решила не идти на встречу и потому оставила тебе письмо. Для этого у женщины найдутся сотни причин. — Он ухмыльнулся, на мгновение задумался и внезапно стал серьезным. — Если быть точным, я могу представить очень вескую причину нежелания знакомиться с бразильским полицейским.
— Знаю, о чем ты думаешь, — возмутился Вильсон. — Ты думаешь, что все это может быть заранее условленной игрой — исчезнувший брат и все такое. Ну, не говоря уже о том, что я имею некоторый опыт в таких делах, ты просто не знаешь Джилл. Согласен, она несколько взбалмошная, но самая чудесная…
Да Силва воздел глаза к небу и вздохнул.
— А если она получила известие о брате?
— И поэтому решила, что нет нужды терпеть мою компанию за ужином? — Вильсон покачал головой. — Нет. Знаю, ты очень легко воспринимаешь всю эту историю, но скажу тебе, что-то мне здесь совсем не нравится. Она меня не обманула, во всяком случае, не так, как ты себе это представляешь.
Да Силва раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Вильсон явно был не в том настроении, чтобы над ним подтрунивать. Они молча преодолели последние метры до отеля, поднялись по мраморным ступеням и прошли через стеклянные двери. Казенная улыбка сползла с лица портье при виде сверкающих от ярости глаз Вильсона. Кем бы этот человек ни был, он явно был взбешен, и это угрожало вылиться на его голову.
Да Силва протянул руку и удержал Вильсона.
— Предоставь это мне, — бросил он по-английски и заговорил с портье по-португальски, предъявив свое служебное удостоверение.
Портье наклонился вперед, чтобы рассмотреть его, и вновь выпрямился, осознав вдруг, что опасается подделки. Да Силва дружелюбно улыбнулся.
