Нет, фамилия Нагибиных никогда не исчезнет из морских списков!
Ну, а следующую главу я бы так и назвал: «Встреча с капитаном Клюевым».
VIII
В Архангельске корабли как пешеходы. Идешь по тротуару — вдруг перед тобой из-за тополиных зарослей выпирает корпус теплохода, будто переходит улицу. Даже легкая, воткнутая в небо телевизионная башня напоминает здесь корабельную мачту. И вообще весь город кажется огромным кораблем, плывущим по бесконечным волнам жизни.
Вот так же неожиданно произошла моя встреча с тем белым, как чайка, портовым катером. Вышел я солнечным утром на набережную, завернул к причалу, где в бетонную стенку носами уткнулись суда, — и обмер. С борта на меня смотрели буквы: «Капитан Клюев».
Так я встретил продолжение жизни еще одного героя с «Руслана». Больше того, из архивов я узнал, что был спасатель «Память „Руслана“». А сейчас в порту есть другой «Руслан» — морской буксир.
На палубе «Капитана Клюева» — белоголовый, в конопушках парень. Разговорились. Николай Маймулин из Ставропольщины. Там родители, братья, сестра. А самого его после окончания второго курса Ростовской мореходки направили сюда на практику. Ребята-однокашники «потопали» на танкерах на Кубу, но он не жалеет — здесь не менее интересно.
— За судном следим, чтоб блестело, — сказал Николай. — Иностранцев часто возим — с кораблей в интерклуб и обратно. А вообще-то вроде рассыльных мы — куда диспетчер пошлет.
Словно подтверждая его слова, с причала на борт спрыгнули мужчина и женщина.
— Подадимся, Коля, на рейд. Лаборантке надо на танкер «Самбор».
— Добро, Иван Андреевич.
Затарахтел мотор, взвыла сирена — «Капитан Клюев» закачался на белой, с опрокинутыми облаками, реке. Отсюда стало видно, как свешивались в воду глазастые дома, стрелы кранов, мостовые пролеты…
Иван Андреевич Прокофьев, помощник капитана, ловко управлял в рубке штурвалом и, не отрывая взгляда от курса, говорил:
— С тридцать пятого года я в порту — был перерыв только на войну. Катерник всеми селезенками.
— Ну, а о Клюеве знаете?
— Без этого просто нельзя, — усмехнулся Прокофьев. — Иностранцы спрашивают: «Кто есть этот капитан?» Объясняем — кивают: «Хорошо».
Николай надел брезентовые рукавицы — мы подходили к борту «Самбора». Смотрел я на этого парня, стройного, мускулистого, и представлял, как он вернется домой — загорелый, обтянутый тельняшкой, белозубый. И, конечно, не устоят его младшие братишки, замечтают стать моряками. И едва ли они будут знать, что первую путевку в море их Коле дал «Капитан Клюев»… Так же, как мы не знаем, кто был первым морским наставником у капитана Клюева-человека. Но известно, что человеком-то он был настоящим.
