Оба превосходные такелажники. Потом будут плести кранцы, у нас их мало. Банных и Минин — смазывать талрепы и стопоры шпилей. Все. Работы заданы, и боцман со старпомом уходят составлять планы на завтра.
Электромеханик Михаил Кононович и электрик Чеботарев уходят с меггером искать свой вечный «корпус». Я не помню ни одного судна, на котором бы электрики вечно не искали «корпус».
Стармех Кандауров, «дед», хотя ему только тридцать семь, долго разъясняет Глущенко и Любушкину, какую работу и как нужно сегодня сделать. Как обычно, в сотый раз вскрывается и проверяется, перебирается, снова собирается одна из дизель-динам. Бушков получает свое обычное задание «драить» плиты в машинном отделении. В тропиках все быстро ржавеет, приходится чистить плиты чуть ли не через день.
Штурманы отдыхают после вахты. Кошелев усиленно штудирует английский язык. Вот он поставил на магнитофон ленту с записью урока, включил трансляцию, и по всему доку разносится речь английского диктора. Я слушаю известия по транзистору, перебираю записи за неделю. В обеденный перерыв провожу политинформацию. Сегодня моя очередь. У нас заведено политинформацию проводить два раза в неделю, всем комсоставом, по очереди.
После политинформации — обед. За исключением дней штормовой погоды обедаем наверху, на топ-палубе под тентом, по соседству с летней плитой. Отдельной кают-компании у нас нет, едим все вместе. Пока уничтожается обед — а моряки отсутствием аппетита не страдают, — Полина внимательно следит за выражением лиц моряков. Хочет, чтобы ее стряпней все остались довольны. Она умеет готовить. Очень редко у нее не получается. В таких случаях Полина переживает, уходит к себе в каюту и тихонько плачет, уткнувшись в подушку. Моряки любят ее и стараются не расстраивать.
После обеда — отдых. Бассейн наполняется шумом. Никакие уверения, что после обеда с полным желудком купаться вредно, не действуют. Режим будем соблюдать дома, а здесь — тропики.
После двух часов дня работа продолжается и, если есть настроение, с «морской травлей». Рассказывают друг другу всякие истории, действительные и вымышленные. В этом отношении фантазия моряков не уступит фантазиям рыбаков и охотников. Кровь леденеет от ужасающих штормов, в которых побывал рассказчик. Когда поблизости нет женских ушей, отдельные любители начинают хвастаться своими амурными похождениями. Дается воля самому безудержному воображению. Другой такого наговорит, что выглядит по меньшей мере Фо-Блазом или Синей Бородой. Даже Банных, краснеющий и смущающийся при одном виде девушки, отливает такие пули, что диву даешься. Скажете, что нехорошо! Да, нехорошо, но эта болтовня чисто показная, служит маскировкой тоски по родным местам, по любимым.
