— Вы считаете, что я мечтала быть арестованной?
— Просто я не могу поверить, что вы ненавидели своего мужа. Но он препятствовал вашим исследованиям. И поэтому должен был исчезнуть. Не думаю, что с тех пор была хоть одна минута, когда вы не казнили себя…
— Вы правы, — сказала она, словно приняв какое-то твердое решение. — Я не питала к нему ненависти. И все-таки он должен был исчезнуть. Так же, как и вы.
В мгновение ока из серебристых складок платья вынырнула рука, сжимающая гладкую черную рукоять оружия. Это был обыкновенный бластер — не самое совершенное оружие на свете, но более чем способное нанести смертельную рану.
— Пожалуйста, доктор. Уберите эту штуку, пока кто-нибудь не пострадал.
Она встала. Рука с оружием дрожала, но с прицела его не спускала.
— Халиф, — позвала она, — проводи инспектора в ликвидационную камеру. Он нас покидает.
— Меранда, вы совершаете ошибку.
— Ошибкой было бы позволить Метаправительству закрыть проект, когда я так близка к успеху. Халиф!
— Я не могу проводить инспектора, пока он сам этого не захочет, — сообщил робот.
— Я приказываю!
— Он сотрудник Службы контроля. Моя программа не позволяет…
— Пожалуйста, пройдемте со мной, — сказал Фернандо. — Уберите оружие, и мы никому об этом не скажем. Положение ваше и без того серьезное.
— Я никуда не пойду.
— Вас ждет суд. Если грамотно выстроить линию защиты, вы сумеете представить смерть мужа как непредумышленное убийство. Возможно, вы не собирались его убивать, просто припугнуть…
— Дело не в суде, — прорычала она. — Мне противна сама мысль о том, чтобы войти в эту штуковину… Когда я приехала сюда, я уже не собиралась уезжать. Я не пойду с вами.
— Вы обязаны.
Фернандо шагнул к ней, понимая, что поступает неразумно. Он увидел, как побелел палец на курке бластера, и на мгновение подумал, что может еще успеть преодолеть разделявшее их расстояние, прежде чем оружие выстрелит. Мало у кого хватило бы духу направить оружие на агента Службы контроля и тем более спустить курок. Однако Меранда Остроу принадлежала к этому меньшинству. Дуло бластера выплюнуло стремительные сгустки сжатой плазмы. С запоздалым ужасом Фернандо увидел, как три из них врезались ему в правую лапу пониже локтя, и вся лапа исчезла в агонии оранжевого пламени, словно мел, размытый струями дождя. Боль ударила, будто молотком, и, несмотря на всю подготовку, Фернандо успел почувствовать ее в полную силу, прежде чем захлопнулись ментальные барьеры. Запахло паленой шерстью.
