Возле палатки ротного раздались голоса. Вестовой разыскал капитана Бекасова и передал ему записку. Его батарее приказывали немедля идти под Плевну.
Купаров, оставшись один, продолжал думать о разговоре с Федором Ивановичем. Потом мысль его перешла к другому: «А где сейчас моя Гергана?».
Два года назад женился Цветан в Румынии на вдове — Гергане Велевой, пианистке, окончившей консерваторию, удочерил ее девочку Бистру. Гергана пышноволоса, ясноглаза, всегда весела. Собирала в Бухаресте на своей квартире революционеров, вышивала знамя четы, уходящей в горы. Когда началась война, стала работать сестрой милосердия в госпитале, оставив дочку у родителей.
Цветану припомнилось, как через месяц после женитьбы, в январский морозный и хмурый день, пошел он с Герганой в лес, далеко за городом. Тихо, печально шумели верхушки деревьев, накликая разлуку. Но вот луч солнца, неожиданно пробившись сквозь тучу, упал сверху на заснеженную поляну перед ними, и поляна вдруг поплыла неведомо куда: вместе с кустами, синицами, старым дубом на опушке… Маленькая рука Герганы лежала в его руке, он чувствовал у щеки ее дыхание… А белоснежный ковер все удалялся…
«Ничего, Гергана, — пообещал Цветан сейчас, — будут у нас с тобой еще радости».
* * *
Осман-паша опешил из Видина на помощь защитникам Никополя, но не успел: издали увидел горящий город, разрывы картечных гранат. Разведчики донесли: русский отряд из двух пехотных и кавалерийской дивизий взял эту крепость после ожесточенного боя, захватив при этом много пленных и сто тринадцать орудий.
Тогда, круто повернув, Осман без воды, дневок, по бездорожью, строя мосты через Искер, вытаскивая орудия на руках, совершил сташестидесятиверстный марш-бросок. И на рассвете — после того дня, когда там побывали казаки есаула Афанасьева, вступил в Плевну со своим войском.
Передовые войска ушли из Систово, а в городе, в лучшем его особняке, поселился князь Владимир Александрович Черкасский.
Ему немногим более пятидесяти лет, он худощав, подвижен. Перед отъездом из Петербурга царь милостиво напутствовал Черкасского:
— Делай все так же, как делал в Польше, и я буду доволен.
Владимир Александрович чувствовал себя счастливым: он, продолжатель старинного дворянского рода, необходим самодержцу и, конечно же, оправдает доверие, с честью выполнит свое предназначение. В Царстве Польском Черкасский был главным директором правительственной комиссии внутренних и духовных дел и проявил известную гибкость.
