— А как ты назад к своим доберешься?
— Вплавь хотел. Коня у тебя оставлю, продай его или пусть меня дождется. Можно?
— Коня оставляй. А вот доплыть трудно, — усомнился Ганчо и задумчиво разгладил седые усы.
— Я в юности часами на воде держался… Много часов, — успокоил Фаврикодоров, хотя мелькнула опасливая мысль о левой руке — не подвела бы.
— Так то в юности, — не желая обидеть гостя, как можно мягче возразил Юрданов, — у меня брат недавно умер. Моложе меня. Казалось, износа ему не будет. А погиб от болей в сердце. — Он помолчал. — Я тебя познакомлю с одним греческим моряком, он доставит куда надо… На челноке.
— Можно сегодня же ночью? — спросил Фаврикодоров. — Дело не терпит.
— Думаю, что можно. Сейчас пойду узнаю, — сказал Ганчо, поднимаясь. — Ждем вас здесь, ох как ждем.
Сведения, доставленные Фаврикодоровым, имели чрезвычайную важность. Скобелев доложил о них командиру 14-й пехотной дивизии Драгомирову, а тот, не медля со своими соображениями, — главнокомандующему.
Против форсирования реки на Зимницком участке были: глубина ее здесь, полное отсутствие бродов, обрывистость и высота турецкого берега. Из Зимницы Систово недоступно белело среди зелени на крутой горе.
Но многое говорило и в пользу именно этого района для прыжка через Дунай. Приняв окончательное решение, ночами стали перебрасывать сюда войска, пряча их в садах.
Еще в мае русские моряки выставили на реке минные заграждения. Дунайский флот — сорок шесть мониторов и канонерок, — возглавляемый англичанином на турецкой службе Хобарт-пашой, был, таким образом, обречен на бездействие.
Теперь начали срочно готовить переправочные средства для войск. За короткий срок тайно в плавнях и протоке, южнее Зимницы, построили барки, лодки, связали плоты, чтобы затем в назначенный час все это провести водой к месту посадки войск.
Под присмотром Скобелева десять шаланд — в них прежде возили грунт — приспособили для новых целей. На шаландах нарастили саженные борта, меж рядов обшивочных досок насыпали землю, на борту сделали шестьдесят бойниц, а впереди установили орудие. Чтобы в случае пробоины судно не сразу пошло ко дну, в трюме уложили пустые закупоренные бочки.
В одном из зимницких закрытых дворов, на макете понтона, сам Драгомиров обучал фельдфебелей посадке и высадке. Затем он потребовал, чтобы в каждом полку выделили умелых гребцов — в прошлом приморских и приречных жителей — и обучили эти команды.
Береговые секреты выловили целую партию только что засланных шпионов, видно, турки прощупывали местность.
