Алеша никогда не бил коня, в дождь и холод набрасывал на него попону, а то и свою одежду, ласково разговаривал перед тем, как дать корм, оглаживал за послушание, успокоительно прикасался ладонью к затылку меж ушей, знал все его повадки, настроение в любой час.
Если глаз у коня туманился — значит, устал он; если в рыси поматывал головой и настораживал уши, прядал ими — значит, идти Быстрецу легко и приятно. Не любил мундштук, он его только раздражал, портил характер, а вот уздечка утешала.
…Быстрец заржал. Алексей сел. Солнце ушло за башню, было, наверное, часа три, скоро заступать в наряд. Алифан громко икнул.
— Дома не иначе ктой-то вспоминает, — встал, пошевелил лопатками, разминая розоватое, жирное тело, вразвалку пошел за шароварами.
Что за черт — они сбились в комок, словно кто-то мимоходом поддел их сапогом и замотал. Алифан развернул шаровары и недоуменно вытаращил маленькие рачьи глаза: продрав материю, лежала граната.
— Гля, куда, подлюка турецкая, забралась! — Разглядев дыру назади, рассвирепел: — Спортила новое добро. Ну, сука залетная!
Алифан схватил гранату за хвост и остервенело швырнул ее вниз, под обрыв.
Они уже сели в седла, когда заметили вдали подводы.
Казаки подъехали ближе. На подводе лежал в забытьи очень бледный, с черной окладистой бородой, человек, вытянув забинтованную ногу. Пот крупными каплями выступил на его огромном выпуклом лбу.
— Кто такой? — спросил Алифан у пожилого санитара.
— Художник Верещагин, — тихо, словно боясь потревожить раненого, ответил санитар, — на станцию волокем. Вот те и первый ранетый на энтой войне… Отчаянной смелости, сказывают, человек, хотя и цивильный.
Казаки недоверчиво переглянулись: разве ж может цивильный быть отчаюгой?
3
Систово — город немалый, с остатками средневековой крепости «Калето», развалинами древних стен лагеря римских легионеров.
В городе одних магазинов около трехсот. Да базары: конский, винный, свинский. Да портовые причалы, бессонно шумевшие до войны. От них вверх круто взбирается небрежно мощенная крупным камнем улица, обсаженная тополями. Кроме множества небольших домов под красной черепицей, в Систово есть и постройки европейские, в несколько этажей, с балконами и венецианскими окнами. Такие, как открытое художником Николаем Павловичем рисовальное училище, приватное торговое училище Димитра Шишманова, первое у болгар читалище и австрийское пароходное агенство на пристани.
Свой дом — только на втором этаже шесть комнат — чорбаджи
