— Слушаюсь!
— Знамя турок где?
— Да вот, — Горталов указал глазами на зеленое полотнище у солдата Епифанова. На полотнище турецкая вязь: «С помощью Аллаха скоро будет провозглашена победа полка».
— Сколько орудий взяли?
— Три.
Скобелев одним взглядом окинул редут. В нем и в траншеях — груды убитых: русских, турок. Молодой русский солдат стоймя торчал над бруствером, прижатый до пояса штабелями трупов. Его тонкое, словно живое, лицо, без шапки, с открытыми глазами, обращено было к Плевне. Хотелось крикнуть парню, чтобы убрался в безопасное место.
Стонали тяжелораненые, привалившись к земляным стенам. Фланкирующим огнем вдоль траншеи турки из другого редута продолжали сеять смерть, выкашивая ряды. Многие солдаты пытались заснуть. У остальных были отупевшие лица людей обессиленных, сделавших больше, чем могли.
— Здорово, молодцы-герои! — громко крикнул Скобелев.
Жиденький, вразнобой, вялый ответ убедил его: все они на грани изнеможения.
— Неужто под огнем отвечать разучились? — все так же бодро спросил Скобелев. — Не верю! Здорово, ребята! Дорогие всей русской земле! Спасибо, что захватили орудия и знамя!
Ответ был бодрее, дружнее, словно пробуждались от апатии, глаза немного оживились.
— Надо держаться, ребятушки, скоро будет подмога. Верьте мне, как я вам верю!
Генерал вскочил на бруствер и вгляделся в город, виднеющийся совсем рядом.
От него отделяет только небольшое свободное поле впереди с несколькими одинокими деревьями. Никаких укреплений! Собственно, ключ от города уже в его руках. Ворваться в Плевну — и тогда Осману останется только отступить.
Скобелев стоял на бруствере, чтобы по линии огня определить силу неприятеля. Пули засвистели возле уха, вероятно, турецкий стрелок с дерева охотился за «белым генералом».
Хорунжий Дукмасов решительно встал на бруствере рядом, подставляя и себя под расстрел.
— Что ты здесь торчишь? Сойди вниз! — грозно закричал Скобелев.
— Беру пример с начальства, — твердо ответил ординарец, и желваки упрямо забегали у него на молодых, крепких скулах.
Скобелев, в сердцах сплюнув, соскочил в ров.
— Вот что, ангел-хранитель… — сердито сказал он.
В это время в редуте появился Суходолов, доложил о выполнении приказа. Он отвозил записку Скобелева в казачий полк. Не знал, конечно, что в записке была лишь одна строчка: «Исполать вам, добры молодцы!».
— Хорошо, — кивнул Скобелев и, снова обращаясь к хорунжему, закончил фразу — поедешь сейчас к главнокомандующему, доложишь обстановку. Попросишь помощи. Немедля.
