Апостол умел быть, – не от лицемерия, конечно, и не для земной корысти (как это делают люди века сего), но по любви к каждой душе – «с эллином, как эллин, с иудеем, как иудей». Со слабыми был он, как слабый, с сильными, как сильный, – чтобы открыть истину всем и спасти всякого истине открывшегося. Душа апостола, освобожденная от житейских, бытовых, расовых, национальных и психологических ограниченностей и подчинения времени, с его провинциальным разделением людей, могла идти всюду, оставаясь всегда свободной во Христе. Эта душа нового человечества, умершая не только для греха, но и для его естественных следствий (для «рубцов греха»), душа, плывущая уже в безбрежном океане жизни божественной, видела, конечно, малейший признак обращенности к Христу другого человека. Так остановился быстрый взгляд апостола на одном из «малых сих», на хромом человеке города Листры, где апостол проповедовал, и – в самую минуту проповеди.
Из этого мы видим, что апостол не только говорил; он умел и слушать духом всех тех, кому говорил. Эта примечательная черта (редкая в проповедниках религиозной истины) показывает нам дух истинной проповеди. Так редко встречается в мире эта черта, несмотря на обилие проповедников, именно оттого, что говорящие не слушают (в это же самое время), а если и слушают, то не слышат по-настоящему тех, кому говорят. Слышать духом других людей, во время своего слова, есть дар, сопровождающий служение истинного проповедничества. Это есть дар обращения отдельно и лично к каждому, даже в то время, когда пред проповедником тысячи слушающих.
Действие Духа Божия в мире универсально и оно, одновременно, неповторимо лично, в отношении каждого человека. Таково само божественное содержание Евангелия, в отличие от остальных книг мира. Таким же бывает слово истинных проповедников. В меру своего приятия огня Духа, они видят, что надо человеку.
Хромого в Листре надо было напоить водою, не только духовного, но и телесного исцеления. Апостол это сейчас же заметил, и увидел, что хромой человек «имеет веру для получения исцеления», т. е. что он не только способен психологически поверить в возможность своего исцеления, но и пневматологически зрел для этого исцеления, что исцеление не повредит ему, его спасению; даже поможет ближе подойти к Богу. Что оно будет благословением и для него, и для других людей. Апостол все это мгновенно заметил, безошибочно (вот она, огненность апостольская!) определил своим духом… То, что другие нечуткие и слепые духом «прозевывают», апостол (истинный «Строитель тайн Божьих») сейчас же заметил. И воспользовался немедленно, со всею горячностью своей любви к Богу и человеку. Взглянул, заметил и – сейчас же – громким, горячим, от сердца идущим голосом сказал: тебе говорю (вот – любовь Отца), во имя Господа Иисуса Христа: «стань на ноги свои прямо»; и он тотчас (все подлинное тотчас происходит вне времени человеческого) «вскочил и стал ходить».
