Одна у фашистов была надежда: вот сейчас их зенитки дадут огонь, глядишь — заставят «этажерку» рассыпаться, растреплют строй. И тогда…
Но не тут-то было. Наш полковник свой манёвр знал. Лишь только ударили пушки и расцветили небо разрывами снарядов, он приказал всей восьмёрке, не нарушая боевого порядка, скользить вправо, влево, выше, ниже. Не так легко пристреляться к таким танцующим в воздухе крылатым парам.
Да и недолго осталось стрелять фашистским зенитчикам: вот сейчас, через какие-то минуты, должны вернуться немецкие самолёты, и тогда хочешь не хочешь, а убирай огонь, не то своих подобьёшь.
Наш командир, усмехнувшись, посмотрел на часы:
"Скоро явятся фашистские истребители, и начнётся славная охота!"
Вся «этажерка», совершая круг, «работает» точно, как вот эти часы с секундомером. Он оглядел строй довольными глазами.
— Немного терпения, мальчики, — сказал он по радио.
И вдруг чёрная тень пробежала по его лицу, когда один самолёт вышел из боевого порядка и скользнул в сторону, за высокие ели. Туда, где не было разрывов зенитных снарядов.
"Николенко!" — так и ударило в сердце.
И командир не ошибся. Это был Николенко. Не желая находиться под зенитным огнем и напрасно подвергаться риску, он решил схитрить: уйти из зоны огня и «прогуляться» в сторонке, пока не появятся немецкие истребители. Вот тогда он и включится в бой… И набьёт больше всех!
Вслед за Николенко, по обязанности защищать командира, пошёл и его ведомый.
Увидел этот манёвр не только наш командир — тут же заметили его и фашисты.
— Струсили, наконец, — обрадовались они. — Лёгкая добыча!
И не успел до Николенко дойти по радио предупреждающий окрик командира, как два залпа, словно две огненные дубины, обрушились на его самолёт.
Наблюдая за огнем снизу, Николенко прозевал атаку сверху.
Один, затем второй краснозвёздные самолёты, охваченные пламенем и дымом, посыпались на вершины елей… А в это время возвратились восвояси фашистские истребители. Они явились всей эскадрой и густо пошли на посадку. Зенитки сразу замолкли. Всё небо покрылось машинами. Одни планировали на аэродром, другие, дожидаясь очереди, летали по кругу. А наши гонялись за ними, сбивая один за другим.
Подбитые валились и в лес и на лётное поле. Тут костёр, там обломки. На них натыкались идущие на посадку. Капотировали. Разбивались. Два фашиста в панике столкнулись в воздухе. Иные бросились наутёк, но без горючего далеко не улетели.
— Попались, которые кусались! — шутили потом участники замечательного побоища.
