На самолете в Америку | страница 2

Значит, Борис не сможет приехать к нам? Мы так расстроились, что даже не пошли встречать его: все равно не увидишь — столько будет народу. И все-таки мы не могли поверить, чтобы он так и уехал, не побывав у нас.

Это было бы большое свинство.

Мы надеялись, что он постарается как-нибудь выбрать время.

А пока нас, трясла лихорадка.

Мы толпой торчали у окон.

Даже бабушка побросала немецкие тетрадки своих учеников и тоже прилипла к окну.

Наступило 8 часов вечера. Вдруг Лида закричала из другой комнаты:

— Ой! Сюда! Сюда! Скорей! Сейчас они будут говорить по радио!

Мы бросились к радио. Куда там! Вес вцепились в наушники, и каждый тащит их к себе. Кончилось тем, что аппарат упал на пол и сломался. Одно ухо осталось в руках у меня, а другое — у Алеши. Как теперь узнать, что говорит Борис?

Мы ждем и ничего не знаем.

10 часов — никого нет. Четверть одиннадцатого — никого нет.

Ну конечно он не приедет. Я устал ждать, повалился на диван и объявил:

— Не буду больше ждать!

Но ничего не получается: все равно жду. Половина одиннадцатого. И вдруг мимо окон по грязи нашего темного проспекта проскочил автомобиль. Все ринулись к окнам. Но автомобиль проехал мимо.

— Безобразие! — сказала Лида и ушла в другую комнату. Мы тоже разбрелись по углам.

А тут запыхтел второй автомобиль.

Врешь, не обманешь — это не Борис.

А все-таки я посмотрел в окно и увидел, как фонари автомобиля описали широкий круг и остановились у ворот нашего дома.

— Борис! — закричал я. Сердце у меня так и стучало.

Все стоят неподвижно и ждут: ведь может быть это еще и не он.

И вдруг — звонок.

Борис!

Высокий, в шинели, перепоясанной ремнем, он загородил собой всю дверь.

Что тут было!

— Качать! Качать! — кричала бабушка и бежала к Борису.

Брат поднял ее на руки и поцеловал.

— Борис! Борис! — кричали мы. — А мы думали, что ты не приедешь.

— Борис, скажи, ну что в Америке?

— Борис, ну как в Америке?

— Борис, какая Америка?

Брат вертится в разные стороны и не знает, что делать, кому отвечать. Наконец мы протащили его в комнату и усадили.

— Уф! — сказал он. — Дым из головы идет.

Но даже и тогда, когда стало немного потише, Борис не мог рассказать все по порядку: каждый лез со своими вопросами и требовал, чтобы брат отвечал сейчас же.

Наконец мы решили, что так нельзя: нужно рассказать с самого начала.

А бабушка первая помешала этому.

— Борис, — воскликнула она, — скажи, правда ли, что на вас налетел орел, как писали в газетах? Он, наверное, защищал свое гнездо и вступил в единоборство с вами.