Но в прошлом, беззаботная и ничего не подозревающая, я произнесла те слова, которые теперь приводят меня в ужас.
— Что ж, я не против переехать. Раз уж для тебя это настолько важно…
Пятница, вторая половина дня; а для меня — конец очередного жизненного этапа. Четыре года и пять месяцев кажутся половиной жизни. Обеды на скамейке за офисом, утренние автобусные поездки на работу по осенней непогоде; зимние дни, когда я охотно отдала бы недельное жалованье за лишний час в теплой постели; регулярные походы в «Бутс»[1] в обеденные перерывы, звонки Карла, звонки Карлу в течение дня. Телефонные переговоры, мелькание знакомых лиц; приемная, где я ориентировалась как в собственной квартире. Выйдя отсюда вечером, я почти наверняка никогда здесь больше не появлюсь.
Все, что можно, сделано. Оставшиеся несколько часов были пустыми и бесполезными, как первые ряды в кинозале. Браться за новую работу не имело смысла, а с прежними делами я справилась, свела все концы с концами, чтобы облегчить начало трудовой деятельности моему преемнику на месте пресс-секретаря. Однако я не могла уйти из офиса до шести часов, когда мне вручат прощальный адрес и подарки. На этой церемонии надо будет произнести несколько слов, а сейчас оставалось лишь глазеть в окно, любоваться солнечным светом да втихомолку прощаться с кладовкой, где хранились швабры и прочие принадлежности для уборки конторы.
Я огляделась, словно инспектируя напоследок свое рабочее место: монитор в разноцветье прощальных открыток от сослуживцев, письменный стол, прежде заваленный грудами бумаг. Время тянулось слишком медленно — но и слишком быстро, стенные часы отщелкивали минуты. Когда стук в дверь выдернул меня из задумчивости, мне стоило больших усилий совладать со своими чувствами. Это была хорошая работа, но всего лишь хорошая работа — так почему перспектива расстаться с нею рождает целый сонм переживаний?
— Да? — сказала я.
Вошел мой непосредственный начальник, с адресом и подарком в руках. Около дюжины сослуживцев заполнили крохотный кабинетик и дверной проем. Мой благодарственный возглас был искренним, но не отразил и половины владевших мной эмоций; за ним таилось нечто смутное и хрупкое, ощущение, что довольно долгий и хороший период в жизни подходит к неизбежному концу.
— Ты точно не хочешь заскочить в паб? — спросила Ким. — Знаю, знаю, мы там были в перерыве, но все-таки…
Мы вышли из офиса втроем: Наоми, Ким и я — своего рода ячейка производственных подруг, отношения между которыми не простираются до вторжения в личную жизнь, ограничиваясь сплетнями за обедом да изредка выпивкой после работы. В глубине души я понимала, что с моим уходом компания распадется, и чувство сожаления, хотя и не без примеси радости, нахлынуло на меня. Похоже, сегодня мы видимся в последний раз и скоро их имена пополнят список тех, кому надо слать поздравления.
