— Ну что ж, пойдем, — наконец сказала она.
ВТОРОЙ ШАГ В НЕЗНАЕМОЕ
Мы шли молча, почти не разговаривая. Она, видимо, волновалась, но старалась не показать этого, сдерживалась, может быть даже сожалея о своем согласии. Время от времени я ловил ее обращенный на меня испытующий, подозрительный взгляд. Что она подозревала и чего боялась?
Дом в Старо-Пименовском переулке я узнал сразу. Здесь когда-то жила моя жена, еще до того, как мы познакомились. Кстати, ее тоже звали Галкой.
У меня противно задрожали колени.
— Ты что так смотришь? — спросила она.
Я продолжал молча оглядывать комнату. Как и все здесь, она была та и не та. Похожа и не похожа. Или, может быть, я просто забыл?
— Чья это комната, Лена?
— Галкина, конечно. Странные вопросы ты задаешь, Сережка. Разве ты здесь не был?
Я с трудом проглотил слюну. Сейчас я ей задам еще один странный вопрос:
— Разве она… не переехала?
Лена взглянула на меня как-то испуганно, даже отстранилась немножко, словно я сказал нечто совершенно нелепое.
— Вы разве не встречаетесь?
— Почему? — неопределенно ответил я. — Встречаемся.
— Когда ты ее видел в последний раз?
Я засмеялся и брякнул:
— Сегодня утром. За завтраком.
И тут же пожалел о сказанном.
— Не лги. Зачем ты лжешь? Она со вчерашнего дня в институте. И ночью работала. Еще не возвращалась.
— Уж и пошутить нельзя, — глупо сказал я, понимая, что все больше и больше запутываюсь.
— Странные шутки.
— Может быть, мы о разных людях говорим? — попробовал я исправить положение.
Она даже не рассердилась, только нахмурилась, как врач, который видит, но еще не понимает симптомы наблюдаемой им болезни.
— Я говорю о Гале Новосельцевой.
— Почему Новосельцевой? — удивился я.
На меня смотрели холодные, профессионально заинтересованные глаза врача.
— Ты потерял память, Сережа. Они расписались еще в начале войны. Что с тобой?
— Ничего, — пробормотал я, вытирая вспотевший лоб. — Я только думал…
— Почему я здесь, у разлучницы, да? — засмеялась она, на какое-то мгновение утратив выражение профессионально врачебного любопытства. — Я и тогда не обижалась, Сережа. Подумаешь, беда — парня увели! А теперь… смешно даже. Так давно это было. И другое после этого было — сам знаешь. — Она вздохнула. — Не везет мне в любви, Сережа.
Трудно рассчитывать каждый шаг в незнаемом. И я опять не рассчитал, забыв о том, где я и кто я:
— А кто тебе сейчас мешает с Олегом?
— Сережа!
И столько ужаса было в этом вскрике, что я невольно закрыл глаза.
