— И так хорошо, — возразил Киннкэйд, жестом отметая эту идею. — Если у вас в вашей сумке есть что-нибудь болеутоляющее, я бы принял.
— Самое лучшее болеутоляющее из тех, что мне известны и что есть в наличии, — виски, — с улыбкой сказала Старр и обернулась к Расти: — Сбегайте-ка вниз и принесите бутылку. Скажите Рою, что это для меня.
Когда дверь за Расти захлопнулась, Старр вытащила из своего набора антисептическую повязку и приложила ее к щеке Киннкэйда.
— Если не хотите, чтобы я наложила повязку, разрешите мне по крайней мере смыть засохшую кровь.
Она приподняла мизинцем его подбородок, заставляя запрокинуть голову назад. Киннкэйд молча повиновался.
— Почему вы это делаете? — после минутной паузы спросил Киннкэйд. — Де Парду не понравится, что вы врачуете мои раны.
Старр, невесело хмыкнув, промолчала. Когда наконец с раной на щеке было покончено, она несколько игриво посмотрела Киннкэйду в глаза:
— Надеюсь, вы не впали в заблуждение и не вообразили себе, что у меня золотое сердце. Поверьте, если бы это было так, я давно уже продала бы его за двойную Цену.
— Тронут вашей откровенностью. — Киннкэйд улыбнулся. — Если вы это делаете не по доброте сердечной, то тогда почему?
— Может быть, позаботиться о вас мне велел Де Пард.
— Полагаю, ему хотелось быть уверенным, что его послание дошло по адресу? — высказал предположение Киннкэйд. — В этом есть смысл.
— А его послание дошло?
— Да. Оно было передано достаточно ясно и громогласно, — ответил он сухо.
Старр, став сразу серьезной, задумчиво покачала головой:
— Он решил сделать вас козлом отпущения, Киннкэйд. Решил показать на вашем примере другим, что их ждет в случае неповиновения. Вы позволили себе разговаривать с ним как с равным. Он не мог допустить, чтобы это сошло вам с рук.
— Вы пытаетесь сказать мне, что в этом не было ничего личного?
— Так оно и есть.
— Можете передать ему от меня, что в гробу я видал его амбиции. Пусть катится с ними ко всем чертям.
Старр улыбнулась и бросила использованный бинт с антисептиком в металлическую корзину для мусора, стоявшую рядом с туалетным столиком. Затем она снова повернулась к своему пациенту, чтобы оценить урон, нанесенный его лицу, — довольно приличная ссадина под глазом, отекшая щека и синяки на подбородке.
— Вам еще повезло, что он не приказал Шихэну разукрасить вас почище.
— Так бы оно и было, не появись Расти в ответственный момент.
Будто услышав свое имя, появился Расти с удерживаемой на сгибе локтя бутылкой виски и тремя стаканами.
