Слова замораживали кровь в его венах. Насилие, потихоньку выплескивалось наружу. Неудивительно, что он был так настроен к ее демону.
— Что случилось?
— Я шла домой после школы. Она подъехала ко мне и спросила, узнала ли я ее. Конечно, узнала. Прошло три года, как она ушла, и каждый день я знала, что она вернется. Я села в машину. Мы разговаривали. А затем, она привезла нас на реку.
Он не смог остановить себя. Он, наконец, отошел от дерева и придвинулся к ней, поближе.
Она даже не посмотрела на него.
— Вода затекала через вентиляторы так быстро. Я хотела выскочить через дверь, но она держала меня, говоря мне остаться. Я отбивалась от нее, пока она не отпустила. — Ее глаза опустились и встретились с ним. — Возможно, мне надо было остаться.
— Нет. — Он хотел объяснить его ответ. Но в легких не оказалось воздуха, как будто он сам побывал в том автомобиле.
Она снова стала смотреть вверх.
— Я всегда пыталась не думать об этом, но возможно это и было отправной точкой, для вот этого всего. Потому что, прежде чем она привезла меня на реку, она говорила, что голоса сказали ей сделать это. Что если голоса были реальны? Если это демон. И что, если они были правы?
Он сжал кулаки, и наконец, сказал.
— Я сделаю все, что бы тебе было не больно. Если это джинн. — Самому ему эти слова причиняли боль.
Она не отвечала. Мерцающие огни бледнели рядом с фиолетовым жаром ее взгляда.
Мир не был серым, скорее серебренным, с блестящими нитями, яркими, как молнии, неуловимыми, как снежинки. Сера хотела дотронуться до этих нитей, но они постоянно проскакивали сквозь пальцы, распутывающие темноту, из которой она хотела вырваться.
— «…когда ты слишком долго смотришь в пропасть…», — говорила она.
— Черт возьми, нет никакого Ницше. Я — нигилист.
Темнота немного отступила, и она увидела себя в бронзовых глазах Арчера.
— Я даже не смотрела на кулон.
— Это не из-за проклятого камня. Последняя стадия нужна для того, что бы закончить связь между тобой и демоном. Когда это закончиться, я хочу видеть тебя на этой стороне Завесы. Так что прекрати сопротивляться мне.
— Я хочу удержаться, — она сжала пальцы вокруг его запястья.
Он сидел около нее на кушетке. Он смотрел на ее руку, которая держалась за него как за спасательный круг.
— Да. Держись.
— К другой стороне.
— Нет, — он сказал это с напряженным терпением. — К этой стороне. Не к прошлому, не к смерти, не к проклятию. К жизни. Теперь.
— Почему?
Он приподнял одну бровь.
