Она изо всех вил пыталась вырваться на свободу. Но он не давал ей двигаться.
— Ты хотела ответов, Сера? У меня они есть. Демон ничего тебе не скажет. Он заперт в тебе. Подобно памяти о твоей матери, опасение за отца. Чем больше вопросов, тем больше боли. Пока ты не умрешь.
— Ты ничего не знаешь. — Белокурые кончики ее волос дрейфовали не в этом царстве.
— Я потерял больше, чем ты только можешь себе представить, малыш, — но поскольку она все еще продолжала извивать, он понял, что не произвел впечатления мудрого старшего человека.
Он скрестил колени, между ее ног опасаясь удара. Сопротивление ее плеч ниже его рук возбудило в нем кое-что более темное и примитивное, чем демона, живущего в его душе.
— Перестань, — рычал он.
— И не подумаю.
В этом и было различие между ними. Когда же придет решение? Это послало ревнивую боль через него и страх, что он должен, но не сможет изолировать ее.
— Полегче.
Ее взгляд, пока она была прикована к стене, уколол его.
— Даже демон, носящий твое лицо не был таким трусом.
— Ты помнишь это хорошо, не так ли? — он еще сильнее прижал ее. — Ты продолжаешь говорить об этом. Владение приносит тебе такое удовольствие?
Фиолетовый снова разлился в ее глазах.
— Ты не имеешь право судить меня.
Судья, присяжные, палач, если бы она только знала…
Тем не менее, она была права. Он не имел никакого права. Его захват стал напряженнее, не давая ей никакого шанса вырваться, даже демону. Она не вздрагивала, только смотрела, непокорно, только с небольшой долей орешника в глазах, что помогло ему понять, что она всегда бросит вызов ему, демону или нет.
Его тревожило то, что ее гибкое тело не могло выбраться. Он вообразил, что демон с его лицом, мог получить ее согласие.
Он вдохнул ее аромат. Жимолость, он вспомнил. Как он мог забыть? Это аромат наполнял каждый переулок его детства. Бледные цветы были слегка фиолетовыми, сладко пахли и резкое желание стало расти в нем.
Своенравный завиток ее волос вился вокруг его пальцев, обладая своим собственным человеческим искушением.
— Мне жаль, что я не могу спасти тебя. Но все, что есть у меня внутри — это разрушение.
Он прильнул губами к ее рту.
