Ему было, видимо, лет сорок с небольшим. Он был высок ростом, покрыт ровным загаром, с седоватыми волосами цвета «перец с солью», и выглядел в целом таким же красивым, как и на своих фотопортретах, украшавших пыльные суперобложки его бестселлеров по психологии. Хотя его карие глаза смотрели на собеседника необыкновенно прямо, взгляд их не был при этом ни агрессивным, ни вызывающим, ни по-клинически оценивающим, а очень теплым и успокаивающим. Доктор Ариман ничуть не походил внешне на отца Марти, но тем не менее в нем чувствовалась свойственная Улыбчивому Бобу приветливость, неподдельный интерес к людям и передающаяся другим уверенность в себе. Марти действительно считала, что в нем было нечто отеческое.
Он не стал расспрашивать Сьюзен о том, как та перенесла поездку от своего дома до его лечебницы, чтобы избежать малейшей опасности хоть намеком напомнить больной о ее агорафобии. Вместо этого он принялся красноречиво воспевать красоту шторма, как если бы ненастное утро было столь же ярким и жизнеутверждающим, как живопись Ренуара. Когда он описывал удовольствие от прогулки под дождем, в холоде и сырости, то казалось, что это занятие должно так же успокаивать душу, как и отдых на пляже в умеренно жаркий солнечный день.
Слушая его, Сьюзен сбросила плащ и вручила его Марти. Она начала улыбаться. Выражение беспокойства покинуло ее лицо, разве что в глазах затаились остатки напряжения. И когда она, сопровождаемая доктором Ариманом, покинула приемную и перешла в его кабинет, то двигалась уже не как старуха, а как молодая девушка, которую нисколько не пугает внушительный вид на побережье океана с четырнадцатого этажа, ожидавший ее за окнами.
То успокоительное воздействие, которое несколько мгновений общения с доктором оказали на Сьюзен, как всегда, произвело на Марти сильное впечатление. Она совсем было решила не говорить с ним о своем беспокойстве за подругу, но сразу же изменила свое решение и, прежде чем он прошел вслед за Сьюзен в кабинет, спросила, не мог ли он уделить ей минуту-другую.
— Я сейчас же присоединюсь к вам, — сказал он Сьюзен и закрыл за ее спиной дверь.
Сделав бок о бок с Ариманом несколько шагов к середине комнаты, Марти сказала, понизив голос:
— Доктор, меня волнует ее состояние.
Улыбка психотерапевта действовала столь же успокаивающе, как кресло у домашнего очага и горячий чай со сладкими песочными коржиками.
— Дела у нее идут очень хорошо, миссис Родс. Я очень доволен и не мог бы даже ожидать лучшего.
