Скит понимающе качнул головой:
— Эй, да ведь я же видел историю об этом в «Шестидесяти минутах».
— Так вот, психологический прогерик — это тот, кто даже еще ребенком мысленно стар. Психологический прогерик. Мой папаша частенько называл меня так. Иногда он сокращал это прозвище — ПП. Он говорил: «Мой маленький пи-пи». «Как сегодня поживает мой маленький пи-пи?» Или же: «Маленький пи-пи, раз ты не хочешь смотреть, как я выпью еще немного виски, то почему бы тебе не выволочь свою задницу в сад и не поиграть там немного со спичками?»
Гнев и мучительное состояние оставили Скита так же внезапно, как и овладели им. Теперь в его голосе ясно слышалось сочувствие.
— Ничего себе. Это не слишком-то похоже на ласковое обращение, правда?
— Нет. Но и на обращение к кретину тоже.
— А кем был твой отец? — хмуро спросил Скит.
— Доктор Тревор Пенн Родс, профессор литературы, специалист в области деконструктивизма.
— Ах, да. Доктор Декон.
Уставившись на темневшие вдали горы Санта-Ана, Дасти процитировал доктора Декона: «Язык не в состоянии описать действительность. Литература не имеет никакого однозначного смысла, никакого реального значения. Интерпретация произведения, сделанная каждым из читателей, равносильна и куда важнее, чем намерения автора. На самом деле, ничего в жизни не имеет значения. Действительность субъективна. Ценности и правда субъективны. Сама жизнь — это иллюзорное пространство. Бла-бла-бла, давайте-ка еще выпьем».
Отдаленные горы совершенно точно выглядели реальными. Крыша под его ягодицами также ощущалась настоящей, а если бы он упал головой вперед на дорогу, то или умер бы, или же оказался покалеченным настолько, что жизнь стала бы в тягость. Это ни в чем не убедило бы несговорчивого доктора Декона, но для самого Дасти было бы вполне очевидно.
— Это из-за него ты боишься высоты? — спросил Скит. — Из-за каких-то его поступков?
— Чьих? Доктора Декона? Нет. Высота просто нервирует меня, только и всего.
Скит, производивший трогательное впечатление в своем беспокойстве, сказал:
— Ты мог бы выяснить причину. Поговорить с психиатром.
— Думаю, что мне будет лучше пойти домой и поговорить с моей собакой.
— Я много лечился…
— И это оказало на тебя чудесное воздействие, не так ли?
Скит так расхохотался, что из носу у него вытекла длинная струя.
— Извини.
Дасти вытащил из кармана пачку салфеток «Клинекс» и предложил ему одну. Скит утер нос и сказал:
— Ну, а что касается меня… у меня совсем другая история. Я всего боялся, с тех времен, которые даже и вспомнить не могу.
