Прочь из кухни, в холл, мимо столовой, гостиной в прихожую. Марти бежала к парадному входу с единственной целью — сделать расстояние, отделяющее ее от Дасти, как можно больше. Она была не в состоянии подумать о том, что будет после этого безумного бегства, о том, куда же ей в конечном счете придется направиться, что делать. Сейчас ничего не имело значения, кроме одного: убежать как можно дальше от мужа, чтобы не иметь возможности причинить ему вред.
Маленький персидский коврик, на который она наступила в прихожей, скользнул по шлифованному дубовому паркету, и в следующий миг Марти оказалась на полу, тяжело рухнув на правый бок.
Локтем она стукнулась о твердое дерево; мгновенно вспыхнула боль, охватившая всю ее руку, от плеча до кончиков пальцев. Очень больно было ребрам, по которым через нервы растеклась боль от ушиба тазобедренного сустава.
Но самой отвратительной оказалась слабая боль в правом бедре: быстрый укол, резкий, но непродолжительный. Она наткнулась на что-то, лежавшее в правом кармане ее джинсов, и сразу поняла, что же это было такое.
Автомобильный ключ.
И это было бесспорным доказательством: она не могла доверять себе. На каком-то подсознательном уровне она, конечно, знала, что ключ лежит у нее в кармане — и когда смотрела на доске, и когда искала на столе, и когда отчаянно рылась в карманах плаща. Она обманывала себя, а ведь единственной причиной для обмана могло быть лишь намерение воспользоваться ключом для того, чтобы ослепить, убить. Внутри себя она была Иной Мартиной, существом с расстроенной психикой, которого боялась, которое было способно на любое злодеяние и стремилось осуществить ненавистное пророчество: Ключ. Глаз. Вонзить и повернуть.
Марти, держась за ручку застекленной парадной двери, с трудом поднялась на ноги.
И в тот же самый момент снаружи показался Валет. Лапами он упирался в переплет витража, уши были насторожены, а язык вывален на сторону. Сквозь многочисленные квадраты, прямоугольники и круги граненого стекла, среди которых тут и там были разбросаны призмы алмазной огранки и круглые стеклянные бусинки, его мохнатая морда казалась кубистическим портретом, одновременно и забавным, и демоническим.
Марти отшатнулась от двери. Не потому, что испугалась Валета, а как раз наоборот — она боялась за него. Если она и впрямь была способна причинить вред Дасти, то и бедному доверчивому псу тоже грозила опасность.
— Марти! — позвал Дасти из кухни.
