Итак, теперь набраться решимости. Оттолкнуться от холодильника. Пересечь кухню. Подойти к шкафу, от которого она отступила лишь несколько секунд тому назад.
Пальцы стискивают ручку. Клик-клик. Ящик выдвигается. Сверкающие ножницы.
Марти чуть не сдалась, увидев сверкающие лезвия, чуть не растеряла всю свою хрупкую решимость.
Действовать. Вон их из шкафа вместе с проклятущим ящиком. Прочь! Это труднее, чем она ожидала.
Скорее всего, ящик не был на самом деле настолько тяжелым, каким казался Марти; он был тяжел лишь потому, что для нее ножницы обладали куда большим весом, нежели тот, что измерялся в граммах. Психологическим весом, моральным весом, весом устремленной к злу цели, скрывающейся в стали.
Теперь к открытому черному ходу. Там стоит мусорный бачок.
Она держала ящик на вытянутых руках, намереваясь вытряхнуть все его содержимое в бак. Но по дороге ножницы сталкивались с другими предметами, и этот звук так ее встревожил, что она бросила в бак весь ящик вместе с его содержимым.
* * *
Когда Том Вонг принес в комнату Скита результаты последнего анализа крови, предсказание доктора Донклина полностью сбылось. Тайна состояния Скита осталась нераскрытой.
Мальчишка в течение нескольких последних часов не глотал никаких наркотиков. В крови имелись лишь остатки того, что он сожрал утром.
Показатель количества лейкоцитов, который оказался нормальным, и нормальная температура — оба эти признака напрочь опровергали версию о том, что он мог стать жертвой острого инфекционного воспаления мозга. Или любой другой инфекции.
Если бы дело было в пищевом отравлении, например, ботулиновом, то коме предшествовала бы рвота, боль в животе и, вероятнее всего, еще и понос. Но Скит ни на что подобное не жаловался.
И, хотя конкретные причины апоплексии оставались непонятными, следовало отказаться от возможности мозгового кровоизлияния, эмболии и тромбоза.
— Этот случай уже не для нашей лечебницы, — решил, наконец, доктор Донклин. — Куда бы вы предпочли, чтобы мы его перевели отсюда?
— В больницу Хоэг, — откликнулся Дасти, — если, конечно, у них есть место.
— Смотрите, что здесь творится! — воскликнул Том Вонг, указывая на электрокардиограф.
Поскольку надоедливый зуммер на аппарате ЭКГ был выключен, ни Дасти, ни Донклин не заметили, что частота пульса Скита увеличилась. Зеленые синусоиды и цифровое табло указывали на то, что она равнялась уже не сорока шести ударам в минуту, а пятидесяти четырем.
Внезапно Скит зевнул, потянулся и открыл глаза. Частота сокращений его сердца составляла уже шестьдесят ударов в минуту и продолжала постепенно возрастать.
