— Хотите что-то добавить? — приветливо сказала я.
Теперь заморгала аккуратная особа: чего тут добавлять, если Марина уже как бы все сказала… Но не молчать же, потешая вражью коалицию!
— На самом деле, в реальности поступенчатая трансформация встречается крайне редко. Если вообще существует, что не очевидно.
— У меня все, спасибо за внимание, — в тон подхватил чернокудрый сосед ежика — если я ничего не путаю, Армен Айрапетян. Бизнес-леди старательно не удостоила его взглядом.
— И однако же, она существует в живой природе, и пример ее мы только что рассмотрели, — безмятежно сообщила я, указывая на плакат с амебой обыкновенной. — Амеба изменяет форму своего тела плавно и бесконечным множеством способов, в точности как морской старец Протей. Армен: как по-твоему, почему примитивное простейшее может то, чего не умеем мы с вами?..
Я вам покажу, как у меня на уроке играть в войну! Улыбаться и перемигиваться можно, шептаться — до трех раз, говорить вслух без моего разрешения — только в одном случае: если у вас есть ценные соображения по теме занятия. И будьте покойны, никто не уйдет обиженным. Галка Афанасьева майского жука на лету клювом хватает.
С помощью коллективного разума мы выяснили, что причина стабильности морфологии высших организмов заключается в их многоклеточности, то есть препятствием к произвольной перемене облика является сама сложность организма. Я предложила народу вспомнить примеры трансформации у беспозвозвоночных, ободряюще заметив, что эти примеры общеизвестны. Две барышни порадовали меня историями о превращениях оборотней в бабочку и краба, я разочаровала их, посоветовав пересказать эти истории преподавателю литературы. Долговязый молодой человек два раза поднимал руку и тут же опускал — явно не принадлежит к лидерам класса. Однако про гусеницу, куколку и бабочку вспомнил именно он. По такому случаю мы немного потолковали про метаморфоз у насекомых.
— Есть вопросы?
— Галина Евгеньевна, а у нас во время трансформации что, тоже, как у бабочек, сохраняются жизненно важные органы? Ну, типа сердце и…
Вражья клика заухмылялась, Айрапетян сбился и покраснел.
— Ничего смешного, — строго сказала я. — Очень хороший вопрос, Армен. Сердце, как правило, тоже подвергается трансформации: человеческое сердце не подойдет ни воробью, ни слону, ни даже собаке. (Айрапетян как раз был пастушьей овчаркой.) Но, действительно, нечто жизненно важное при трансформации сохраняется…
