— Объясните, — сказал адвокат.
— Извольте… Да не мешай ты! — цыкнул Альварец на Кошкина, который пытался делать ему какие-то знаки. — Итак, мы осуждены превентивно. — Он снова повернулся к адвокату.
— Совершенно верно.
— Без разглашения тайны приговора и вообще судопроизводства.
— Совершенно верно.
Приблизив свое лицо к лицу адвоката, Альварец сказал свистящим шепотом:
— Она уже разглашена. — Это было сказано очень веско и многозначительно.
Адвокат отшатнулся.
— То есть как?!
Альварец продолжал многозначительно смотреть ему в глаза.
— Да объясните же! — Адвокат явно занервничал.
Альварец обвел рукою пространство.
— Это тюрьма? — спросил он.
— Странный вопрос!
— Да или нет?
— Разумеется, да, но…
— Гражданам известно, что это тюрьма? — не слушая, спросил Альварец.
— Известно, но я не понимаю…
— А известно ли гражданам Когоа, что в этой тюрьме в настоящий момент отбывают наказание некие заключенные? Превентивно, — добавил он и торжествующе посмотрел на адвоката.
Тот задумался.
— Вы хотите сказать…
— Вот именно, — сказал капитан. — Вижу, что вы начинаете понимать. Если, согласно новым законам, во избежание… — Он запнулся. — В общем, если нельзя разглашать приговор, то тем более нельзя осужденных содержать в тюрьме. По логике. Теоретически рассуждая, это может привести к тем же последствиям, что и разглашение приговора.
— Теоретически, конечно, да, но…
Однако Альварец не дал перехватить инициативу.
— Теория в любой момент может получить практическое подтверждение, строго сказал он и придал своему лицу максимально преступное выражение. Вы же специалист, профессионал, вы должны учитывать, к чему может привести любое отступление от духа и буквы закона.
Кошкин молча хлопал глазами. Он ничего не мог понять в том загадочном диспуте, который происходил между Альварецом и адвокатом.
— Но не можем же мы содержать осужденных не в заключении! — с отчаянием в голосе воскликнул адвокат.
— Согласен, — сказал капитан.
Адвокат замолчал. Судя по легким судорогам, пробегавшим по его не вполне земному, но вполне озадаченному лицу, он мучительно искал выход.
— Выход есть, — веско сказал Альварец.
В глазах адвоката вновь вспыхнул огонек.
— Говорите, говорите же, — забормотал он. — Назовите, какой выход, что за выход?
— Осужденные условно… назовем это так, согласны?
— Согласен, согласен, — закивал адвокат.
— Осужденные условно должны содержаться в помещении, которое может считаться местом заключения условно.
Огонек погас. Адвокат разочарованно спросил:
