Медвежью борьбу, тем не менее, нельзя причислять к разряду единообразных, исторически сложившихся стилей, ей были присущи различные выразительные средства. Одним из них стала имитация агрессивного поведения медведя и перенос этого стереотипа на плоскость борцовского поединка. Так в борьбе появился мощный, оглушающий противника удар. После нанесения «медвежьего» удара проще было перейти к короткому броску под себя или заламыванию конечностей; можно было и высоко поднять над собой противника и расшибить об землю, либо задушить его в стойке.
По мнению А. К. Белова, в медвежьей борьбе не было строгой трактовки технических элементов. Культивировалась не отдельная стойка или элемент, а идея боя, обусловленная целью поединка. Медвежья борьба стала основой агрессивной боевой культуры. Для большей наглядности приведу «медвежий» заговор, взятый мною из первого информационного выпуска тогда еще НКДЕ (Национального клуба древнерусских единоборств):
Вижу — невиданное
Слышу — неслыханное
Возьму с куста
По три листа
Ко сыру бору,
Во глуху нору
Три листа снесу
Через раз поднесу.
Встань, батюшко!
Встань, чудилище!
Ко мне иди,
В меня гляди,
Меня поведи
Ворога найди,
Во ключи рассади!
Не хлыщи, а оттягивай!
Не крути, а выкручивай!
Не ломи, а заламывай!
Не вали, а заваливай!
Не толкуй, а втолковывай!
Не пляши, а выплясывай!
Не садись, а просаживай!
Не смотри, а высматривай!
Не бей лапой, а бей дубом!
Не бей ногой, а бей горой!
Заговор читается ритмично, с его помощью регулируется дыхание и происходит настрой на зрительный образ, способный менять физиологические процессы.
Была и еще одна, «экзотическая», форма поединка… с самим медведем. Причем, была известна в двух формах. Одна — ярмарочная забава с подпоенным или тощим зверем, которого предварительно дрессировали. И бой с медведем в его владениях, в лесу — "сам на сам". Чаще на зверя ходили с рогатиной и с ножом, иногда только с ножом, встречаются упоминания в бытописаниях народов Поволжья, что на медведя ходили и без оружия. Результаты таких поединков были различные, часто человек одерживал верх над зверем, но так же часто и зверь над человеком.
Не могу удержаться от вопроса к читающей публике. Почему сказки про китайских мастеров, дравшихся с тиграми, вызывают такой щенячий восторг поклонников восточных единоборств в России? И совсем не замеченной остается такая простая мужицкая забава? Думаю, даже беглое сравнение уровня подготовленности среднестатистического азиата и нашего русского охотника, боровшегося один на один с медведем, дает красноречивую иллюстрацию уровня развития поборческого дела среди самых широких слоев. Удивительно, что мужество, сила и ловкость русских мужчин, их презрение к смерти и необоримое желание побеждать, остаются без внимания их потомков. Это даже неблагодарностью и неуважением к предкам объяснить трудно.
