— Так зачем же вы это сделали? — требовательно повторила она.
— Что будете пить? — Он пытался вопросом сбить наступательный пыл собеседницы.
— Коньяк, — бросила она. — В моем положении хочется залить спиртным свое вчерашнее унижение.
— Почему же унижение? — мягким голосом начал он. — Вы комсомолка…
— Мне давно наплевать на эту организацию, — оборвала она.
— Я, как представитель КГБ, могу эти слова принять всерьез и…
— И что же? Арестуете меня?
— Да… нет, — замялся он и тут же жестко добавил: — Я своих сотрудников за решетку не сажаю. Я с ними работаю. У нас — доверительные отношения!..
— Вы правы, — она сверлила его многозначительным взглядом. — Люди, подписавшие под нажимом вашей конторы свою принадлежность к армии сексотов (секретных сотрудников. — Авт.), теряют человеческое лицо и становятся рабами, безропотно исполняющими приказы…
— Совершенно верно, — зло отрезал он, хотя внутри и корил себя за взрыв негативных эмоций. Он понимал, что эту непростую девушку надо твердо ставить на место сразу же, в противном случае могут быть проблемы. И он пошел на эту жесткость, вспомнив вчерашнюю ее беспомощность. — Вы согласились работать на КГБ и тем самым спаслись от тюремной скамьи…
— Но ведь вы, — в ее зрачках блеснули слезинки, — лучше других знаете, что я не занимаюсь валютными операциями…
— А доллары? — ехидно протянул он. — Они случайно оказались в вашем кармане…
Девушка вдруг сникла, залпом опрокинула рюмку и бесцветным голосом произнесла:
— И что же вы мне прикажете делать?
— Вот это другой разговор, — улыбнулся он. — Давайте ужинать. А то за нашей пустой болтовней все остыло…
Возможно, именно при этом нелицеприятном разговоре он влюбился в скрипачку, но никогда в этом не признавался. Он ревностно следил за ее встречами с Сергеем, болезненно переживал их роман, даже прослушивал телефонные разговоры, но никогда ни перед ним, ни перед ней не выдавал своих чувств. И когда ему стало известно, что Валентина уехала в турпоездку в Швецию и осталась там, став невозвращенкой, он даже обрадовался.
Через какое-то время его контора напомнила беглянке о себе. Местный резидент КГБ разыскал девушку и предложил сотрудничество, в противном случае пообещав рассказать мужу и шведской прессе о ее кагэбистком прошлом. Это был грязный трюк, но вполне логичный для его ведомства. Она испугалась и опять согласилась работать на контору.
Сейчас, спустя много лет, он вспомнил этот диалог, и тошнотворный комок подкатил к горлу. В эту секунду ожил мобильный телефон.
