— Нет. Слалом не для меня. Попросили понаблюдать за одной персоной…
Наш диалог прервал гудок моего автомобиля — нетерпение проявлял пан Вацлав. Я распрощался с Эльзой, подхватил коробку с пивом, заботливо приготовленную кельнером, и направился к машине.
Для многих жителей Зальцбурга фрау Лундвалл так и оставалась загадкой. Ни с кем не общалась, почти не выходила из дому, не принимала гостей. И даже близкие соседи не предполагали, что таинственная старушка — в прошлом кинозвезда Лида Барова. Взять интервью у нее было делом архисложным. Австрийские коллеги подолгу простаивали у порога ее квартиры и уходили ни с чем. У меня тоже не было полной уверенности в успехе.
Пан Вацлав потоптался у двери, позвонил и громко крикнул на родном языке:
— Лидка, открой, это я — твой родственник!
После длительной паузы дверь медленно открылась, и я оказался лицом к лицу с легендарной Лидой Баровой. Средний рост, строгий серый костюм и красивое лицо, отчасти скрытое за большими дымчатыми очками в виде ночной бабочки.
— Как всегда шумишь, Вацлав, — усмехнулась она. — Проходи.
Когда она сняла очки, лицо ее преобразилось, и я увидел обаятельную старушку, очень интеллигентную, с очаровательной улыбкой и, как выяснилось, с обостренным чувством юмора.
— Я полагаю, — в ее голосе звучали иронические нотки, — там, в Прибалтике, обо мне кое-что слышали? Но не о моих ролях в фильмах, например, Федерико Феллини или Витторио де Сика и других знаменитых режиссеров. Скорее знают Лиду Барову как «любимую славянку» Гитлера или «подстилку» Геббельса… Так ведь?
От такого крутого начала даже у пана Вацлава, переводившего сказанное, округлились глаза. Я лишь растерянно пожал плечами.
— Тогда напишите о том, — с горечью произнесла она, — какой роковой след оставили в моей жизни встречи с вождями Третьего рейха.
Она резко шагнула к окну и застыла, будто высматривая что-то за стеклами, где на фоне куполов и шпилей соборов бликами рассыпались солнечные лучи.
Пауза затянулась. Я не торопился задавать вопросы, понимая состояние женщины. На экране моей памяти вспыхивали ее биографические даты. В кино она начала сниматься, будучи студенткой пражской консерватории. Едва минуло семнадцать, Лида Бабкова — это ее девичья фамилия — получила первую премию и стала звездой чешского экрана. Ведущие пражские режиссеры уже не мыслили своего фильма без Лиды Баровой — так она себя нарекла, когда оказалась в зените славы. На красивую и талантливую славянскую актрису обратили внимание продюсеры ведущих кинокомпаний Европы и Америки.
