— Не веришь? — с вызовом спросил Раф.
— Что-то… не очень. Раф невесело рассмеялся.
— Желания — не свет: щелкнул переключателем раз — и выключил. Или для тебя по-другому?
— Нет.
Какое грустное «нет», бесцветное, опустошенное. Больно было видеть надломленность этой одинокой хрупкой пленницы в тюрьме из лунного света. Но что он может предложить взамен? Опять тюрьму?! Но тюрьму, в которой они разделят плен. Не выдержав бездействия, Раф разорвал световой круг, поймал Эллу за руку и утянул в мгновенно дарующий свободу мрак.
— Желание, mi alma, — это как голод. Его можно унять, только насытившись. — Раф дотронулся до ее полных мягких губ. Они раскрылись, как будто собираясь захватить его палец. Элла откинула голову. Он зажал ее лицо в ладонях, не давая отвернуться. — Нам не унять этого голода друг без друга. Никогда не утолить свою страсть. Вот и сейчас мы умираем, готовые ценой жизни вкусить запретного плода.
— Тогда лучше умереть. — Элла вырвалась. — В отличие от Евы я не поддамся соблазну.
— Вынуждаешь меня искать удовольствия в других краях?
Девушка вздрогнула.
— Значит, поиски жены — это серьезно?
— Мне тридцать пять. Не пора ли?
— Откуда мне знать?! Только вот почему, — Элла оттолкнула его руку, чтобы разорвать связь если не душевную, то хотя бы физическую, — ты пришел сюда? Ты всегда был низкого мнения о «Золушкином бале». Не нашел места получше?
— Я пришел, чтобы выяснить наши отношения. Знаешь ли, трудно идти вперед, если прошлое не осталось… в прошлом.
— И как ты собираешься это сделать? — распалялась Элла.
— Начнем с того, что проведем этот вечер вдвоем. И поговорим.
— Нет, только не сегодня!
Глаза Рафа сузились. В словах Эллы сквозило отчаяние. В чем дело?..
— Но я настаиваю. — Он небрежно пожал плечами. — Не перечь мне. Так будет лучше для тебя самой.
— А если нет? — не отступала Элла, устремив на него немигающий взгляд.
Какая сила и упорство! Элле всегда была свойственна твердость характера. Она не боялась трудностей и, не задумываясь, помогала всем, кто нуждался, — качество, ставшее чуть ли не камнем преткновения в их отношениях. Странно, но ему было приятно, что она осталась верна себе.
— Почему ты появился на сцене именно сейчас, Раф? — вопрошала она. — Столько воды утекло.
— Я так некстати? — невинно поинтересовался он.
— Представь себе. — Ее голос предательски дрогнул.
Раф нахмурился. Опять эта нотка отчаяния. Тут что-то не так. И дело не в нем. Но в чем же?
— Мой приход так подпортил тебе бал?
