— Ничего, — прошептала Элла.
— Но это ни в коей мере не значит, — Раф протянул руку — его обручальное кольцо больше не блестело, оно было уныло-тусклым, — что нашему браку конец. Как только я получу от твоего отца письменное поручительство, инцидент будет исчерпан. Все останется по-старому.
— И как долго? Навсегда? — (Раф промолчал.) — Вот видишь, ты не веришь в «навсегда». В любовь. В сказки. Верно?
— Да, не верю. — Он устало закрыл глаза.
— А я могла бы тебя научить. Только зачем? — Элла покачала головой. — Я не приемлю полумеры. Либо все, либо ничего. Значит, выход один. Прости, мне пора. Папа ждет.
— Как — пора?
— Я ухожу, Раф. — Элла остановилась в дверях. — Возвращаюсь в Неваду. А что касается письменной гарантии… Да пропади ты пропадом!
— Уже, amada. — Горькая улыбка скривила его губы.
***
Шейн выступила из тени от фонтана во внутреннем дворике и подошла к Рафу.
— Ты смотришь на эту мозаику, словно ждешь от La Estrella решения всех проблем?
— Хорошо бы. — Раф взглянул на ладонь, где тускло мерцало оставленное Эллой обручальное кольцо. — Но так не бывает.
— Ты так и не поверил Элле? — Шейн робко посмотрела на Рафа. — Все из-за бала?
— Из-за многого. — Голос Шейн был странным. Раф спрятал кольцо в карман. — Или я ошибаюсь, сваливая все на нее? — нарочито спокойно спросил он.
— Да, — прошептала она. — Ошибаешься.
— Никакого приглашения на бал не было? — Внутри у Рафа все мучительно сжалось. Он почувствовал, как с глаз спадает пелена. — Элла не знала, что ты решила найти себе мужа?
— Да, — тихо-тихо вымолвила сестра.
Но Раф услышал. Услышал и поверил.
— Ах, mi pobrecita pichor[42]. Почему ты раньше не сказала?
— Потому что… — губы Шейн задрожали, и она бессильно махнула рукой, — потому что боялась: скажу правду, и ты возненавидишь меня. Спихнешь, как Джеки.
— Dios, nunса[43], — Раф вскочил со скамьи и прижал Шейн к себе. — Я никогда этого не сделаю! Клянусь, никогда! — Раф поймал ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. — Ничто в целом мире не изменит моего отношения к тебе.
— Теперь я знаю. — Слезы блеснули в глазах Шейн.
— А раньше?
— Не особенно.
Не Элла, а Джеки — вот кто будет расплачиваться до гробовой доски.
— А почему Элла молчала?
— Сказала — ради тебя. Боялась повредить нашим с тобой взаимоотношениям.
— Шейн, а почему ты поехала на бал? Разве тебе было так плохо, что хотелось поскорее выйти замуж?
— Что ты, наоборот. — По ее щекам бежали слезинки. — Когда ты приехал за мной во Флориду, это было как чудо. И мне так захотелось встретить человека, который любил бы меня, как ты, Раф. Чтобы отправился за мной хоть на край света.
