— Обходные пути всегда найдутся, — изрекла Шейн. — Один мой друг заполнил бумаги для меня. Я хотела взять его билет. Но забыла: вы доставляете билеты на дом специальным курьером. Такая оплошность.
— Заявка была на чужое имя?
— Да. — Волосы Шейн рассыпались, и с гримаской недовольства она заправила их за уши. — Весь городок переполошился, когда появился курьер с билетом. Раф сразу прознал и догадался.
— Понятно… — Элла встревоженно смотрела на Шейн. — А зачем тебе пона…
— Догадаться не трудно. Там мог быть Чаз, — коротко ответила Шейн. — По этой же причине я и поехала на Юбилейный бал. Если б не авария… — Девушка откинула волосы. Ее плечи ссутулились.
— Вот как ты вся изранилась — по дороге на Юбилейный бал?
— Ты разве не знала? — Шейн удивилась.
— Только сейчас, от тебя. — Элла подсела к Шейн, взяла ее за руку. — Дорогая, если б ты только позвонила мне вместо того, чтобы сломя голову нестись на машине, я бы сказала тебе, что Чаза там не будет. — (Самые разные чувства отразились на лице Шейн и тут же исчезли, она вновь надела маску самообладания.) — Я лично проверила список.
Шейн повесила голову.
— Все так по-детски. И Раф не стал бы тебя преследовать. Он ведь из-за меня так настроен против «Золушкина бала».
— Обещай, что больше не будешь тревожиться. Ты еще не знаешь своего брата.
— Обещаю. Ради тебя. — Шейн сделала паузу и вдруг проговорила скороговоркой: — Скажи, ты никогда не рассказывала Рафу о том, как все было на самом деле?
— На балу? — уточнила Элла. — Нет, не рассказывала.
— Но почему ты не уличила меня? Не сказала, что не отсылала приглашение?
— Я никогда не встану между тобой и Рафом — вот и все.
— Я… — Шейн закусила губу. — Спасибо.
— Не благодари. — Глаза Эллы сверкнули. — Это не ради тебя, Шейн, это ради него.
— Хорошо. — Она оправилась от переживаний. — Я в таком долгу перед тобой. В огромном долгу. Использовать тебя, хуже того, разрушить отношения с моим братом… Что теперь говорить. Но мне так жаль.
— Тебе было всего семнадцать. Я понимаю.
— А Раф не понимает и не поймет, — посетовала Шейн. — Я причинила такую боль вам обоим. Простишь ли ты меня когда-нибудь?
— Давно простила. — Элла улыбнулась и укорила: — Рафу ты тоже не рассказала правду?
— Пыталась. Я призналась, что сама во всем виновата. Но он и слышать не хочет. Не хочет слышать правду.
— Какую правду?
На миг выдержка изменила Шейн, и Элла увидела раздираемую страданиями женщину.
— Я до сих пор люблю Чаза Макинтайра. Пять лет, но все по-прежнему.
