— Ах, amada, — Раф слегка откинулся, облегчая ей доступ, — за все это я заплачу кровью.
— С чего такая непомерная цена? — прерывисто спросила она. — Я тоже этого хочу.
— Ты уверена?
— Как никогда.
Раф сдался. Потянул за бретель платья в греческом стиле. Лиф свернулся на талии. Страх на мгновение сковал Эллу — и она жарко задышала: перед ней Раф — ее мужчина.
— Dies! До тебя страшно дотронуться. Мое долготерпение… оно иссякает, amada, почти иссякло.
— Пусть. Я все равно доверяю тебе.
— Ты ведешь себя опрометчиво, — эхом отозвался Раф.
— Похоже, сегодня я только и делаю, что веду себя опрометчиво… — Элла высвободилась из его рук и в подкрепление своих слов стала распускать боковую молнию на платье.
— Только и делаешь. — Он проводил взглядом ее движение.
— …начиная с опрометчивого решения выйти за тебя замуж… — Ревнивец шелк никак не желал покидать изгибы ее тела.
Рука Рафа потянулась помочь.
— Очень опрометчивое решение, — угрюмо вторил он.
— …и заканчивая… — Смирившись с неизбежным, потоками расплавленного золота туника упала на пол.
— Заканчивая?! О, нет, mi alma, это не конец, это всего лишь начало. — Раф не выдержал дразнящей игры с ее платьем.
Он сдавленно задышал, когда увидел то, что так мечтал увидеть.
— Тогда… — в знак абсолютного доверия Элла опустила руки вдоль тела, — дело за тобой.
— Твое первое неопрометчивое решение. — Дрожащие пальцы остановились в сантиметре от ее груди. Тихое проклятье — и они сжались в кулак. — Рядом с тобой я как сопливый школьник. Благодарение Богу, я не знал, как мало на тебе надето.
— Что тогда?
— Тогда мы так и не ушли бы с той поляны. — Раф посмотрел ей прямо в глаза.
— Не знаю, возражала бы я.
— Тебя бы никто не спросил, — отчеканил он. — Я всегда гордился своей способностью держать себя в руках, но видеть тебя такой и не дотронуться… — Он покачал головой. Кулак разжался. Пальцы уже не дрожали. В глазах полыхали серебристые молнии желания. Как только он коснулся ее, об отступлении больше не могло быть и речи.
Пришел черед Эллы задрожать — мысли спутались и закружились листьями в осеннюю бурю. От его бархатных поглаживаний она не сдержала удивленного вскрика.
— Не спеши. — пробормотал Раф. — Не торопись. Все будет так медленно, как ты захочешь. Как тебе нравится, скажи мне, esposa!
Esposa. Жена. Элла знала это красивейшее из слов.
— Поцелуй меня, — руки сами обвились вокруг его шеи, — поцелуй, и мне уже будет хорошо.
— Всего лишь поцеловать? — Выпустив темные кудри из искусного узла, Раф глубже зарылся в них. Как прохладные ночные ручейки, шелковистые нити скользили между его пальцев, обвиваясь вокруг ее молочных плеч. — Неужто это все, что ты хочешь от меня?
