— Прекратите, — нашла в себе силы произнести она. Санберн выпрямился. Из рассеченной губы сочилась кровь. Когда же Лидия дрожащей рукой провела себе по рту, она увидела кровь на своей ладони. Боже милостивый! От вида крови ее возбуждение стало затихать и рассудок вернулся на свое место. Какой ужас! Они покалечили друг друга, словно безумные дикари!
Лидия подняла глаза. Теперь она рассматривала виконта через пелену просыпающегося здравого смысла. Перед ней было чье-то совсем чужое лицо. Лидия осознала, что для нее гораздо важнее сохранить уважение к самой себе, чем из чистого любопытства искать сомнительных радостей от поцелуев с этим развращенным субъектом. Она стала отодвигаться от Санберна, задевая спиной кожаные переплеты книжных томов. Когда же Лидия оказалась достаточно далеко от виконта, она отважилась на трезвую оценку случившегося:
— Надеюсь, вы получили удовольствие от этого развлечения.
Сердце девушки все еще сильно колотилось в груди. Санберн тоже возбужденно дышал. Помедлив, он откашлялся и подыскал ответ.
— Не думаю, что оно было односторонним.
Но теперь Лидия уже могла разговаривать с ним на равных и спокойно заметила на это:
— Разумеется, не одна же я умею хорошо играть свою роль!
Губы виконта сложились в улыбку, скорее недоверчивую, чем дружелюбную.
— Уж не хотите ли вы меня назвать распутником, мисс Бойс?
— Больше подойдет «грубияном».
Глаза Санберна изучающе сузились.
— Подумав хорошенько, я могу представить себе лишь один мотив, как-то согласующийся с поведением, которое вам угодно было счесть грубым. Мой отец убежден, что вы недотрога. Поэтому мне было бы очень приятно опровергнуть его мнение, даже если знать об этом он не будет.
Лидия ощутила во рту кислый вкус.
— Значит, это просто очередной эпизод в ваших амурных похождениях? Воистину, чувство стыда вам неведомо.
— Зато я честен, — спокойно заметил Санберн. Лидия неожиданно поняла, что виконт не шутит. Каковы бы ни были его мотивы, этот человек переживал их взаимное чувственное возбуждение столь же сильно, как и она.
Это открытие потрясло Лидию. Но ведь Санберн, насколько ей известно, обручен.
Лидию пронзил укол боли — или унижения? Миссис Чаддерли — одна из красивейших женщин во всей Англии. Какой же он мерзавец!
— Вашей невесте все это вряд ли понравилось бы. Санберн удивленно поморщился:
— Моей… вы это про Элизабет?
Господи, да неужели у него несколько невест, ждущих его благосклонности?
— Все наоборот, моя дорогая. Думаю, ее наше маленькое приключение скорее позабавило бы.
