А там оказалось пусто. Холод влился в душу, исчезли звуки, раскрылась передо мной необъятная серость — но больше не было ничего. Ни синевато-голубых ручейков-каналов, ни потрепанной, с загнутыми уголками, карты. Лишь едва уловимый ветер коснулся моего разгоряченного лба.
Вот и со мной случилось. Теперь я куда лучше понимала вчерашнюю трагедию Олега. Но что же все-таки стряслось? Чего ты напортачил, Босс?
Пришлось вернуться в мир. Квадратный Толик спокойно и даже, как мне показалось, участливо смотрел на меня.
— Проблемы, Ольга Николаевна? Может, того? Таблеточку какую успокоительную?
Во всяком случае, нос вешать рано. Вчера же Сеть в конце концов восстановилась. Да и если уж применять рукомашество с дрыгоножеством, то не к шестерке Толику, а к тем самым "серьезным людям".
— Ладно, — поднялась я. — Ведите меня к вашим генералам. Поглядим, что за такие гуси лапчатые. Идти-то далеко?
Квадратный опять продемонстрировал незнакомые с бормашиной зубы.
— Зачем же идти? Поедем с комфортом. С ветерком.
Внизу, возле гостиничного подъезда обнаружился черный джип. И я еще подумала, с первого ли выстрела его подожжет базука? Хотя в ближайшие мои планы это и не входило.
В этом подвале, надо полагать, годами расчленяли, резали, жгли утюгами и кислотой… Видок, по крайней мере, соответствующий. Мрачные сырые стены, штукатурка местами обвалилась, змеятся под потолком трубы, где-то капает вода. Тусклая лампочка не столько освещает, сколько подчеркивает плотные тени по углам.
Психология! Пациент сразу должен ощутить серьезность своего положения. Будь я атаманшей разбойников, именно так бы и оборудовала помещение для переговоров. Я, кстати, атаманшей уже была — полвека назад, в школьном драмкружке. Ставили "Снежную королеву". Ничего, мне понравилось.
Кресло, однако, тут нашлось. Некогда роскошное, директорское, но теперь обшивка разорвалась и гостеприимно выглядывали из ваты пружины.
— У нас тут, извините, обстановочка, — глубокомысленно изрек Толик. В кресле поосторожнее, а то ваша новая юбка станет старой.
Он думал, это остроумно.
Я решила проявить голубиную кротость. Оборотная сторона коей мудрость змия. Вот выберу момент и ужалю, мало не покажется. А пока изобразим испуганную старушку.
Тем более, это почти правда.
Долго ждать мне, впрочем, не пришлось. Откуда-то из тьмы вышел человечек. До человека не дорос. В дорогом костюме, при галстуке. В такую жару — как не позлорадствовать?
