***
Олег привел мать, заведующего продовольственным складом, и еще двоих мужиков с фермы. Все вместе, все, да не Маша, они отправились в лес, за пострадавшим. А Маше сказали подготовить лежачее место, и ждать, когда все вернутся. Место она организовала быстро. Не трудно снять с печки матрас и старый ватник, и расстелить все это на продранном диване, доставшемся когда-то лесничеству в наследство от переехавшего из этого здания сельского клуба. Клуб переехал поближе к населению, а лесничество вздохнуло свободней. До того оно ютилось во флигеле на краю расчищенного от леса участка. Кстати, дом был когда-то частью богатой усадьбы. Каменное здание в тридцатые было разрушено, хозяева раскулачены и, по слухам, высланы на поселение, а деревянный домик сохранился, а после ремонта и вовсе стал, как новый.
В ожидании Маша поставила кипятиться электрочайник — такая толпа народищу вряд ли быстро разбредется, раз уж экстремальная ситуация собрала всех вместе в самую середину рабочего дня. Именно по этой причине все рады будут чаю, а горячительного им все равно нельзя, на работе, никак.
Наконец, чайник как раз начал закипать, самодеятельные спасатели показались в окне у опушки. Маша выскочила встречать.
Мужики тащили за руки-ноги по-зимнему одетого мужчину, разглядеть которого она сразу не успела. Только сразу бросилась в глаза странная его одежда — теплая куртка с меховым воротником из камуфляжной ткани, шерстяные брюки, высокие армейские ботинки. Куртка расстегнута, из-под нее видно телогрейку-тельняшку и серый в клеточку шарф. Волосы, черные с сединой, показались ей издалека влажными. Пострадавшего уложили на матрас, предварительно избавив от куртки и башмаков. Похоже, человек спал или был без сознания.
Валентина Алексеевна сказала Маше на ухо:
— Я пошарила у него в карманах, думала, может паспорт есть, или какой другой документ. Но там пусто. Только записка. Вот, смотри: "Встреть Леню на разъезде. Роберт". Без подписи. Он, когда я пришла, все бормотал чего-то, без остановки. А потом уж замолчал. Но чего говорил, не поняла. Вроде бы и вовсе не по-нашему.
Маша кивнула. Она, наконец-то, разглядела и лицо незнакомца. Некрасивое, с большим носом, и нависающими бровями. И кожа нездоровая — с красными прожилками, и словно бы в оспинах. Она решила, что человеку уже за пятьдесят. Человек вдруг отчетливо сказал во сне "Мне нужен проводник!", и громко переглотнул.
Закипел, забурлил на столе чайник. Пришлось отойти, чтобы выдернуть его из розетки. Тут же рядом молчаливо возник Джим, и тронул ее за руку, недвусмысленно приглашая выйти наружу. Маша, удивленная такой таинственностью, вышла. Джим сказал:
