Руки фюрера взметнулись вверх. Казалось, перед ним сейчас находится сам Сталин, которого он пытается задушить.
— Теперь мы должны нанести советскому «колоссу» удар в живот — отрезать от него украинское продовольствие и кавказскую нефть. И когда это будет сделано и большевизм зашатается от нехватки еды и питья, — фюрер резко ударил кулаком по ладони, — мы должны отсечь этому чудовищу голову, так, чтобы оно безголовым издохло у наших ног.
Он нетерпеливо тряхнул головой, отбрасывая назад темную челку, которая закрывала ему глаза. Его взгляд был устремлен в небеса, точно он предупреждал самих богов, чтобы они не стояли у него на пути и не мешали ему выполнить намеченные им цели.
— Я объявляю вам, что враг на востоке будет повержен и уже никогда больше не поднимется снова. Солдаты, мы начинаем поход на Москву!
Командир дивизии Зепп Дитрих, стоявший в центре площади, выбросил вверх правую руку и прокричал:
— Зиг хайль!
Стоявшие рядом с фюрером Кейтель, Борман, Гиммлер и остальные мгновенно выбросили вверх руки в нацистском приветствии.
Десять тысяч глоток проревели:
— Зиг хайль!
Оркестр принялся играть национальный гимн.
Фон Доденбург, во все глаза наблюдавший за фюрером, почувствовал, как по спине у него потекла струйка пота. Он знал, что переживает сейчас величайший момент в истории, тот самый момент, про который станет потом рассказывать своим детям — если, конечно, доживет до этого времени. Он станет рассказывать об этом точно так же, как его собственный отец повествовал ему о том, как началась война в 1914 году.
Зепп Дитрих четким строевым шагом приблизился к фюреру. Щелкнув каблуками, он рявкнул:
— Разрешите выступить в поход, мой фюрер?
Гитлер благосклонно посмотрел на человека, который воевал на его стороне еще со времен «пивного путча» в Мюнхене, и произнес:
— Выступить в поход разрешаю!
Дитрих развернулся и повторил приказ фюрера; эти слова передали дальше. Оркестр принялся играть гимн национал-социалистического движения — песню «Хорст Вессель».
— Парадным шагом — марш! — рявкнул Зепп Дитрих.
Десять тысяч человек зашагали, как один. Прижав руки к телу, устремив взор на какую-то отдаленную неподвижную точку на горизонте, они мерно маршировали по площади. Гитлер смотрел на них, на элиту своей армии, вскинув руку вверх в нацистском приветствии.
Ветераны и молодое пополнение, прибывшее из десятка стран и влившееся в ряды СС и безмерно гордившееся своей принадлежностью к этим элитным формированиям, воюющим под эгидой самого фюрера, — эсэсовцы слаженно двигались вперед, точно идеально отлаженный механизм.
