Он попытался взять ее за руку, переплести свои пальцы с ее пальцами, но его прикосновение причиняло теперь только боль.
Она попятилась.
— Больше так не будет, Кинан. Я не шучу. Убери их, или это сделаю я.
Не желая видеть ее слез, он пошел прочь. Но ее слова он слышал. Все слышали.
Однако не прислушался. Слишком привык к покорной Рике, к тому, что все ему подчиняются. Поэтому первые десять лет Дония усердно замораживала стражников. Покрывала их толстым слоем льда, когда подходили близко. Некоторые после этого выживали. Но не все.
Кинан присылал других. Даже недовольства не выражал. Охранял ее, как она ни сопротивлялась. И морозить стражников пришлось до тех, пока он не велел им держаться поодаль, под защитой кустов, под укрытием ветвей тиса и дуба. Хотя бы так.
На крыльцо шагнула Бейра, остановилась рядом.
— Все еще посылает своих пешек за тобой следить? Караулит.
— Они тебя видели. Расскажут Кинану.
Чтобы не смотреть на Бейру, она уставилась на юного рябинника. В отличие от остальных он постоянно нарушал безопасную дистанцию.
Тот моргнул. За последние десять лет она видела его на посту у дома чаще, чем других. Стражники то и дело менялись, неизменным оставалось лишь их количество. Этот же как будто вовсе не отлучался и уже казался почти другом, хотя за все годы они перемолвились едва ли парой слов.
— Конечно. Но не сию минуту. — Бейра засмеялась, и смех ее напомнил карканье ворона над падалью. — Бедняжка заморожен.
Делать равнодушный вид было бесполезно, обнаруживать беспокойство — тоже, поэтому Дония поспешила сменить тему, пока не вырвался какой-нибудь лишний вопрос.
— Где же твои слуги?
Бейра посмотрела на заросли близ ограды, поманила рукой.
И они появились — ее неизменные спутницы, три ведьмы верхом на огромных, косматых, черных козлах. Дряхлье с виду — ссохшиеся оболочки, когда-то бывшие женщинами, — но невероятно сильные, способные справиться даже с горным троллем. Они закудахтали, как всполошенные курицы, заставив Донию вздрогнуть, и гордо объехали вокруг двора, словно бросали вызов затаившимся стражникам Кинана.
Дония шагнула на край крыльца, поближе к беднягам, служившим на свое горе, королеве Зимы.
— Неплохо выглядишь, Агата.
Ведьма ответила плевком.
Дразнить их было глупо, и все же Дония каждый раз это делала. Доказывая и себе, и им, что не боится.
— Думаете, это вы стражу распугали?
Охранники, конечно, держались на расстоянии не из-за ведьм и даже не из-за угроз Доний. Если бы Кинан приказал им подойти, подошли бы, вопреки ее желанию, не страшась собственной гибели. Воля Кинана — только это имело для них значение.
